— Нашел! — похвастался я. — Вот она, Иванова Людмила Юрьевна! — и отложил личное дело. — Можешь сравнить, я пока дальше посмотрю.
Оживившаяся Виталина достала фотографии «жертв» и быстро нашла Людмилу — изображена в полупрозрачном черном пеньюаре.
— Модель легкоэротического жанра! — прокомментировал я.
— От такого можно и отпереться, особенно если инвалид, — проявила циничность Вилка и опомнилась. — Но ты все равно молодец, и я очень рада, что ты что-то нашел.
— Я же тебе говорил, что всех на чистую воду выведу! — улыбнулся я ей. — Привыкай — Ткачев не врет! — подумав, добавил. — Но может немножко преувеличивать. Всех все равно не поймать даже мне. Принимай — Алевтина Николаевна Степанчук, на открытке — «без низа», но в фуфайке и валенках. Порнограф у нас весьма творческая личность.
Вилка хрюкнула и одобрила:
— Она!
— И Нина Васильевна Попова, она очень удачно повернулась к нам лицом во время показа своей слегка укрытой простыней филейной части, — добавил к личным делам третье. — Дальше искать лень, эти трое — с одной фабрики, и как минимум одна из них нам все расскажет. Например — за много денег, разве это хуже, чем вот в таком сниматься за гроши?
— Маленький ты еще на такое смотреть, — стебанула меня Виталина и рассовала фотографии по папкам. — Ты молодец, Сережа! — погладила по щеке.
Дрессировка, но разве я против?
— Потом похвалишь, — улыбнулся я ей. — За все сразу. Поехали, пока хитрая архивная бабка не предупредила, что на УПК едет ревизор!
Под придающий мотивации смех девушки вышли в коридор.
— У нас прорыв, товарищи! — порадовал я служивых новостью, изложил подробности, назвал водителю адрес, дядя Петя позвонил — ну куда без согласований! — и мы поехали допрашивать моделей.
— Не устал? — спросил КГБшник.
Чем я там по его мнению занимался?
— Когда ощущается прогресс, усталость уходит на второй план, — просветил я его. — Свеж и полон сил, спасибо, что спросили, дядь Петь! Я же на больничном типа, в школу не хожу, свободного времени из-за этого столько, что некуда девать. Вот, вроде первый блин как минимум не комом — девушек-то мы нашли? — значит можно и дальше немножко играть в детектива. Играть метафорически, всю глубину ответственности осознаю в полной мере! — посерьезнев, на всякий случай добавил я.
Не все люди понимают иронию.
— Я уже заметил, — благосклонно кивнул целый полковник.
Приятно!
Учебно-производственный комбинат от просто «производственного», на мой взгляд, не отличался ничем — стандартная кирпичная двухэтажка с большими окнами с сидящими за швейными машинками дамами внутри. Там же нашелся очень нервный, слышащий и говорящий, плешивый и очкастый директор УПК, которого дядя Петя взглядом заставил зайти в кабинет.
Мужика усадили на стул, меня — в кресло за его стол, остальные расселись на диванах, дядя Петя сверкнул корочкой и выдал трогательные ЦУ:
— Мальчик — главный.
— Это что, шутка? — нервно спросил испытуемый.
— Викентий Петрович, нам немножко нужна ваша помощь. Можем мы поговорить с Поповой Н.В., Степанчук А.Н. и Ивановой Л.Ю.?
— Не можете, — поправил он очки. — Они, знаете ли, не говорят.
«Вы поняли, что я имел ввиду» — прожестикулировал я.
— Хотел бы и я знать язык глухонемых, — грустно расписался в собственной бесполезности БХССник.
А я ведь предупреждал!
— Что они натворили? — успокоился понявший, что мы не по его душу, директор.
— Совершенно ничего такого, за что их стоит увольнять, отчислять и прорабатывать на собраниях. Просто нам нужно с ними поговорить, — выбил я моделям иммунитет.
— А ты кто? — спросил он.
С некоторым внутренним трепетом достал из внутреннего кармана новенькую «ксиву». И откуда чиновники мои фотографии берут?
Очки директора полезли на лоб.
— А теперь у вас такое лицо, что мы просто обязаны после разговора с девушками допросить вас, — грустно вздохнул я. — Извините, Викентий Петрович, работа такая.
Мужик побледнел.
— Надо, наверное, вызвать уважаемых дам? — подсказал я ему.
— Да! Да, конечно! — потянулся он к селектору.
Подождали, я попросил выгнать из кабинета всех кроме Вилки (женщина со знанием языка глухонемых по моему начитавшемуся детективов мнению может помочь) и дяди Вити — у него рожа менее страшная.
Первой посчастливилось отвечать Людмиле Юрьевне. В «неглиже» она казалась симпатичнее. Бледнеет, нервничает, ручки заламывает. Жалость временно отключаем и кивком разрешаем Вилке показать испытуемой фотографию.
Модель немодного в СССР жанра съежилась на стуле и закапала слезками.