— У тебя везде «пока не лезу», — улыбнулась Вилка.
— Очень важно бить себе по рукам. Уж прости за нескромность, но три-четыре дня полного карт-бланша, и я могу развязать ряд местечковых конфликтов вплоть до введения в города воинского контингента, а самый смак — полноценную Третью мировую войну. С ядерными бомбардировками. Не переживай, — светло улыбнулся побледневшей Виталине. — Все такие сценарии до Главного донесены с просьбой ликвидировать дыры в безопасности Родины, а меня — своевременно осаживать.
Нихера они не сделают, национализма и ОПГ в Советском союзе нет и быть не может.
— У нас же как? На республику сажают авторитетного человека, который поддерживает выполнение плана, лениво выполняет распоряжения центра, а сам занимается самым увлекательным в мире делом — рассаживает на хлебные места своих людей, наслаждаясь полнотой власти и материальными благами. Что получается? Да это почти средневековое ленное право — заноси сюзерену сколько надо, товарищ барон, выставляй контингент в случае внешней угрозы, а так — делай почти что хочешь. Вот мы в Грузию образцово-показательно съездили, нам скормили пешку, и сидят довольные — государев человек свалил и в ближайшем будущем не вернется, можно спокойно сидеть дальше. Но спорим вон под той кислой рожей, — кивнул на первый ряд. — Уже зреет полноценная акция устрашения? Азербайджан — это хорошо: сигнал «не побоюсь снять, если зарвешься» послан и теоретически местными элитами впитан. Но, увы, обучаемость желанию погреть руки нередко проигрывает, и однажды придется повторить нашу поездку на качественно новом уровне, — вздохнул. — Но впереди у нас с тобой в ближайшие месяцы спокойный период «производственного романа» с редкими вкраплениями рабочих поездок с целью придания заряда бодрости местным властям. Крепись, агент Вилка, скука не вечна, и рано или поздно нам снова разрешат поработать как следует.
— Производственные романы мне тоже нравятся, — тепло улыбнулась она. — И мне с тобой не настолько скучно, как ты думаешь. Не комплексуй, пионер Ткачев! — потрепав по волосам, вернула подколку.
А вот и Эмин Самедов — азербайджанец из Акифьева тейпа, по совместительству — студент «Гнесинки» по классу вокала. Мне незнаком, но сколько музыкально образованных людей бесследно смывается ветрами Истории? Бахнул выданные ему во время исторической «встречи на рынке» «Черные глаза», зал принял нормально — продукт «дружбонародный», лезгинкосодержащий, худсоветы такое «подмахивают» почти не глядя. Кроме того — «слова Ткачева, музыка Ткачева», что нынче приравнивается к ГОСТу и автоматически выпускается в инфополе. Принц я или где?
Концерт закончился, и мы поторопились на выход — Роберт рядом, чую спиной эпиграммный прицел! Увы:
— Сергей Ткачев!
— Не надо меня эпиграммами прикладывать! — обернувшись, жалобно попросил я. — Вы взрослый, а я маленький, это нечестно!
Рождественский радостно заржал, протянул мне руку, я пожал, и он ответил:
— Запугали тебя, да?
— Не конкретно вами, а, так сказать, коллективным врагом, — улыбнулся я и подстраховался. — У меня некоторые тексты — подражание вам, Роберт Иванович. Не обижаетесь?
— Заметил! — широко улыбнулся он. — Не на что обижаться — вы же нам на смену придете, учись и переосмысляй на здоровье! — потрепал меня по волосам.
Неприятно — мужик же, но нормально — он же от чистого (с виду) сердца.
— А чего ты эпиграмм боишься? — ехидно улыбнулся он. — Не умеешь?
— Обычные стихи — скучно, — стер я с его лица ухмылку. — Недопесни, — развел здоровой рукой. — А эпиграммы вообще чисто обезьянье перекидывание фекалиями, но на типа-изящном уровне. Извините, на такую чушь Слово переводить правильным не считаю.
Роберт старательно запихал поглубже созданное мной впечатление зазнавшегося творческого мальчика на максималках, скомкано попрощался и свалил.
— Теперь он всем расскажет, какой ты грубый и зазвездившийся, — заметила веселящаяся от моего перформанса Вилка, когда мы наконец-то вышли под теплое полуденное солнышко.
— И хорошо, чем меньше коллег по цехам ко мне лезет, тем лучше — зачем они мне? Ах, небожители! — сымитировал щенячье обожание. — Уверен, у них много потешных баек есть — вплоть до пресловутых массовых оргий, но ребенку-то кто такое рассказывать будет? А про это ихнее «твАрчество» мне не интересно. А по работе нам пока никто не отказал и вряд ли откажет — лишним производственным мощностям кто не рад будет?