— Здравствуйте, Мария Ивановна! — поздоровался я с пожилой бывшей учительницей, слепо глядящей куда-то внутрь себя.
Прямо жалко — словно постарела лет на двадцать. Но это нет — просто в платочке и с шалью на плечах все старше выглядят.
— Ой! — в глазах мелькнуло узнавание, морщинки на улыбнувшемся лице немного разгладились. — Здравствуй, Сереженька! Как вырос-то!
— Почти сто семьдесят сантиметров, — похвастался я. — А у вас как дела?
— Да я что, я не жалуюсь, — отвела она взгляд. — Вот, работу нашла, к пенсии прибавка, внукам на подарки хватает.
Горло неприятно запершило, и это — не от простуды.
— А это у вас кооператив? — спросил я.
— Кооператив, — подтвердила она.
— Мария Ивановна, врать нехорошо, — мягко заметил я. — Вы же нас этому сами учили.
Шмыгнув носом, она подняла на меня начавшие увлажняться глаза:
— Честная я, Сережа! И врать не умею, и обсчитывать не умею! Каждый раз недостача, из получки высчитывают! — достав из кармана платочек, промокнула глаза. — Ну и ладно — мне и полтинника за глаза, я старая, мне уже ничего не нужно. На конфеты внучатам есть — и слава богу. Мне человеком остаться важнее — всю жизнь честно жила, честной и помру! Прости меня, дуру старую, — высморкавшись, убрала платочек и мягко улыбнулась. — Ты пирожков хотел? Тебе каких? — встав со стула, засуетилась. — Эти вот с яблоками, эти — с повидлом, эти — с капустой, а тут — с сосисками и картошкой.
— Заверните, пожалуйста, с повидлом и яблоками, — сглотнув ком, попросил я.
— Тебе сколько? — достав из-под лотка упаковочную бумагу, спросила она.
— Все, — выдавил я улыбку. — Домой едем, родных угощу.
— И правильно! — одобрила она. — Пирожки хорошие, даром что кооперативные — знакомая печет, ее племянник меня сюда на работу и взял. Он хороший, я больше все равно никому не нужна оказалась, — завернув пирожки, протянула сверток, но одернула себя. — Давай-ка еще на раз завернем, а то дождь — намокнут.
Рассчитавшись, вернулись в машину.
— Блеск и нищета СССР, б*ядь! — не удержался я. — Одним «мерс», другим — полтинник с барского плеча, за который руки целовать готовы!
— Сережа, ну нельзя! — тихо одернула Виталина доставшего пирожок меня. — Правила такие.
— И правда, — вздохнул я, убрав пирожок на место и отправив сверток на заднее сиденье. — Ну вот в чем она виновата? — пустился в рассуждения. — Всю жизнь генеральной линии партии следовала, при Хрущеве начали культ личности развенчивать, который, на минуточку, сами же придворные мудаки и выстроили, она и прониклась — если из телевизора про страшный ГУЛАГ рассказывают, значит так оно и есть — телек же врать не станет! Прочитала е*учего «Ивана Денисовича», прониклась еще сильнее — ху*ню же печатать тоже не станут! Значит Солж — хороший человек, и на убийство не способен! А тут раз — очередной сеанс переобувания в масштабах страны, а она-то уже не молодая, не поспела за сменой идеологии. Все, получай «Волчий билет». Поехали звонить, совесть буду успокаивать.
Подрулили к телефонной будке, Вилка позвонила «куда следует», «пробила» нужную инфу и продиктовала мне номер директора дома-музея А. П. Чехова.
— Директор, — трубку взяли почти сразу.
Неудивительно — обычно же секретарю звонят, этот номер, так сказать, «для своих».
— Здравствуйте, Александр Дмитриевич. Это Сергей Ткачев беспокоит, мы с вами не знакомы, к сожалению.
— Это как посмотреть, — дружелюбно ответил директор музея. — У меня дома все твои книжки есть — дочка собирает.
— Как-нибудь к вам экскурсионную группу приведу, предупрежу, книжки подпишу заодно, — пообещал я. — Я к вам, Александр Дмитриевич, извините, с просьбой.
— Чем могу? — проявил он готовность к сотрудничеству.
— У меня учительница русского и литературы была, замечательная интеллигентная женщина. Не согласилась кое в чем мелком с руководством и вылетела, — коротко объяснил я. — Теперь вот пирожками на улице торгует, в ее возрасте и с ее квалификацией это несправедливо и унизительно. У вас вакансии экскурсовода случайно не найдется? Только так, чтобы не увольнять никого.
Точно знаю что вакансия есть — позавчера экскурсовод в Израиль уехал на ПМЖ, нового пока не нашли. КГБ знает всё!
— Найдем, — пообещал директор. — Как ее зовут?
Продиктовал ФИО и номер телефона, попросив позвонить вечером — прилавок, увы, телефоном не оборудован.
— Только так, чтобы я был не при чем, Александр Дмитриевич. Вам «легенду» придумать?