— У нас научные товарищи сахарозаменители разрабатывают, достигли больших успехов, — поделился я инсайдом.
У летехи допуска на такое хватает, так что можно.
— Будем специальный шоколад производить, для диабетиков, в аптеках продавать.
— Расскажу Кольке, пусть пляшет! — заржал товарищ лейтенант и осторожно спросил. — А правда что у Юрия Владимировича глаз не стеклянный, а специальный, типа ПСО — приближает?
— И еще два на затылке, — хохотнул я.
— Вот и я думаю, что брешут! — правильно понял вояка.
Остановились около рынка, и я попросил:
— Дядь Петь, давайте найдем пяток граждан и выдадим им деньги на покупку трех килограммов филе говядины у разных рубщиков.
— Давайте, — согласился он и пошел искать «тайных покупателей».
Коротая время, еще немного потрепались с лейтенантом «за жизнь» — с людьми вообще общаться полезно. Дядя Петя вернулся через пятнадцать минут, с двумя дедушками в кепках, тельняшках и синих «трениках» и тремя бабушками — эти в платьях и платочках. Помимо зонтиков, каждый нес в руке по авоське с упакованным в бумагу филе. Увидев выбравшегося из машины меня, пожилые граждане расплылись в улыбках, дедушки пожали «правильному внуку» руку, а бабушке сунули по карамельке. И откуда они их берут? Загадочно!
— Спасибо огромное за помощь следствию, товарищи! — первым делом поблагодарил я их.
Тем временем товарищ лейтенант вытащил раскладной стол, дядя Витя надел одноразовые перчатки, мы помыли топорик, и КГБшник принялся за разделку.
— Кость! — образец номер два оказался «с бонусом».
— От паскуда! — расстроилась купившая его бабушка.
— Да тут все время так — как в лотерее! — поделилась инфой бабушка. — То кости, то еще какая ху*ня, прости господи, — перекрестилась за бранную ругань. — И обвешивают постоянно. Я-то вон, учёная! — вынула из сумочки весы-«безмен». — Проверяю сразу, а кто помоложе вечно торопится, вот их и обвешивают! Совсем совесть потеряли.
— Надо бы себе такие весы завести, — принял важное решение товарищ лейтенант.
— Кость! — образец номер четыре тоже оказался с подвохом.
— Я-то на рынке только овощи покупаю, — почесал в затылке дедок. — Не знал даже что так филе нарубить можно, что кость не видно.
— Ценный в среде рыночных рубщиков навык, — пояснила Виталина. — Честных там почти не найдешь. У вас еще нормально — в других городах вообще все с костями рубят, сразу из-за прилавка на нары вместе с бригадиром.
— И правильно! — одобрил такой подход дедок. — Оборзели, сволочи, тащат и тащат как не в себя, — подумав, ощерился в седую бороду. — Так вот оно че!
— Че? — среагировал я.
— Так Клавка! — исчерпывающе объяснил он. — К ней рыночные каждый вечер с сумками ходят, а она по утрам, тож с сумками, выходит. Тяжелые — еле прёт! А потом кольца на пальцах каждую неделю новые, а по зиме — шуба. А она ведь библиотекарем на полставки трудится.
— Думаете мясо? — спросил дядя Витя.
— Не нюхал, — признался бдительный товарищ. — Но подозрительно!
— Подозрительно, — согласился я. — Вы не торопитесь? Сейчас здесь закончим и поедем в гости к вашей соседке, посмотрим что там у нее.
— Та куда мне торопиться, хоккея сегодня нету, — махнул он рукой.
Остальные пенсионеры приуныли — у них подозрительных соседей не нашлось.
— Так, Александра Федоровна, Елисей Семенович, вы нам нужны в качестве свидетелей, — упаковав «честное» мясо обратно, дядя Витя погрузил свертки в авоськи троим ненужным далее тайным покупателям. — А вам, товарищи, от лица КГБ выражаем благодарность.
— И выделяем премию в размере двухсот рублей, — подсуетилась Вилочка.
Пенсионеры поотнекивались, сдались после демонстрации фальшивой бумажки с моей совхозной печатью (ну кто присматриваться будет, когда целый полковник КГБ показывает?), где было написано, что премия «положена», возрадовались и вместе с авоськами потопали обратно на рынок — реализовывать премии.
— Вас, товарищи, премируем особо, — пообещал я оставшимся, проигнорировав стандартное «мы ж не ради денег».
Сам знаю, что «не ради», а по совести, но это же не повод не сгружать избыточную монетарную массу хорошим людям?
Далее повторили «контрольную закупку» еще трижды, подтвердив тем самым нечистоплотность рубщиков и не забыли поговорить с пенсионерами — нету сигналов, ну и славно — когда сигналов много, это портит настроение и создает искаженную картину мира, где вокруг — одно ворье.