Помыв посуду, пошел в комнату и включил телевизор. Показывали новенькую передачу «Играй, гармонь любимая!». Пожилые важные «совки», по слухам, чуть ли не выли от восторга и навечно прикрепили этакую народную прелесть к Первому каналу. Терпеть эту долбанную «Гармонь» не могу, по чисто личным причинам: когда я был маленьким, с понедельника по субботу по Первому крутили утренние мультики, как правило Дисней. Но по воскресеньям, надеясь поглазеть на очередные приключения Чипа и Дейла, я неизменно находил в телевизоре лихо «бахающих» на гармошке пенсионеров. Передача и пенсионеры не виноваты, но смотреть «Гармонь» спокойно я не смогу уже никогда. Переключаем.
Второй канал показывал «Клуб кинопутешествий». Объект посещения — остров Ириомоте, Окинава, Япония, славится джунглями и Ириомотейской кошкой. Первые пять минут показывали кадры острова издалека — с парома, который привез съемочную группу и немножко туристов. Потом рассказали о жизни местных — их там мало, в основном на туристах зарабатывают.
— Но даже в этом тропическом раю ощущается зловонное дыхание капитализма, — проникновенно вещал диктор, комментируя катающего туристов на телеге с запряженным быком аборигена.
До слез умиляет, зараза! Придется смотреть дальше. Интервью с возницей:
— Здесь даже в войну было неплохо — на нас не падали бомбы, в океане полно рыбы, а в джунглях — зверей и фруктов. Последнее время приезжает много туристов, так что те, у кого есть телега, живут очень хорошо.
— А школа у вас есть? — спросил журналист.
— Нет, школы у нас нет, — с улыбкой отмахнулся он. — Но есть учитель, который учит детей читать, писать и считать — больше нам здесь все равно не нужно.
Репортер многозначительно посмотрел в камеру — видали, товарищи, какая при капитализме безграмотность? А вот и кошка — с любопытством выглядывает из-под куста. Потешная! Можно выключать.
Так, как дальше будем убивать время?
Ответом стал звонок в дверь. Открыв, узрел Олиного отца, одетого в пальто поверх «Большевички».
— Здравствуйте, Юрий Николаевич, — поздоровался я с ним.
— Доброе утро, — поприветствовал он меня в ответ.
— Случилось что-то? — дошло до меня.
— Шпион случился, — огорошил он меня. — Одевайся.
— А так все было тихо и спокойно, — вздохнул я, надевая пуховик и «лыжную» шапку с помпоном.
— Потому что мы работаем, — пояснил он. — От того и тишина.
— Бывает такая работа, где, если сотрудников не видно и не слышно, значит они работают по-настоящему эффективно, — кивнул я. — Я понимаю, Юрий Николаевич. Много навредить успел-то?
Ответ я слушал, следуя по лестнице за прихрамывающим — протез у него хороший, трость не нужна — начальником местного КГБ:
— Вчера первую радиограмму передал. Шифр там простенький, американский — мы его давно «раскололи». Содержание — прибыл, устроился грузчиком на железнодорожную станцию, готов передавать номенклатуру полученных грузов.
— Он же бесполезный, — фыркнул я.
— Он — проверочный! — поправил Юрий Николаевич.
— Проверка вашей компетентности? — уточнил я.
— Не столько компетентности, сколько технических возможностей, — поправил он. — Весь Хрущевск у нас под колпаком, ни один радиосигнал незамеченным не проскочит. Сейчас этого за жопу возьмем, а следующий будет уже посложнее — или из колхозов на связь будет выходить, или вообще «выходить» не будет, посылая, например, по праздникам открытки знакомым в другие части страны. Потом или они к нему будут в гости ездить, или он — к ним.
— Так может этого не трогать тогда? — спросил я. — Пусть рассказывает как хлопок да цемент разгружал — военные свои грузы сами встречают, а нам и прятать-то нечего.
— Это шанс сеть вскрыть, — покачал он головой. — Или хотя бы кусочек. Если во главе буржуй стоит, вообще отлично — мы его на нашего «спаленного» резидента поменяем.
— Понимаю, — кивнул я. — Я не боюсь и не ленивый, но зачем вам я?
К этому моменту мы вышли под падающий с затянутого серыми тучами неба пушистый снежок, и Юрий Николаевич улыбнулся:
— Интересно поди на настоящего шпиона-то посмотреть.
— Интересно! — хохотнул я. — Спасибо.
— Да чего уж там, — махнул он рукой.
Мы погрузились в «Волгу», за рулем которой сидел дядя Федя, и направились в сторону станции.
— У меня через полтора часа Куросава, — напомнил я.
— Успеем, — кивнул Юрий Николаевич.
— А у шпиона биография чистая, да?
— А у них почти у всех «чистая», — пожал плечами полковник. — Новое поколение в стране народилось, они даже не ради денег или грин-карты Родину предают, а ради самого процесса — интересно им, понимаешь, нервы пощекотать и с кровавым режимом побороться. Идиоты, — раздраженно развел руками. — Но что с ними еще делать? Ругать и отпускать?