— Я думал, Нина меня любит, — осторожно продолжил он. — Так она говорила, и все, что она делала, как будто подтверждало это. Про тебя я и правда думал, что тебе нужно только наследство, а я — ступенька на дороге, по которой ты бежишь от бедности. — Пальцы застучали по рулю. — Пока не услыхал от нотариуса… почему дядя заставлял меня жениться на тебе. — Он пытался поймать и удержать ее взгляд. — Я не знал, что ты в меня влюблена.
В лице у Мередит не было ни кровинки. Ее гордость рвут на клочки, ее самая сокровенная тайна раскрыта. Он ее анализирует. Она в упор посмотрела на него.
— Это ничего бы не изменило. Разве что тебе эта информация пригодилась бы, чтобы и дальше меня унижать. Вы с Ниной могли бы немало повеселиться.
Ее горькие слова усилили чувство вины. Он всю жизнь живет как улитка в раковине. Никто не может подойти слишком близко, ранить слишком глубоко. Нина не проникла за ее створки, а Мередит это почти удалось. Он ее вовремя вытолкнул, не желая давать места в своем сердце. Пять лет назад он сделал все, чтобы ее туда не допустить.
И вот к чему это привело. Ее жизнь изменилась. Но, должно быть, известность — слабая компенсация за отсутствие дома, детей, которых она хотела, мужа, чтобы любить и быть любимой.
Однако на обвинение нельзя было ответить, не выдавая себя. Пусть думает что хочет.
— А ты раньше не была язвой, — только и сказал он. — Ты была застенчивая, скромная…
— И скучная, и Плоскогрудая, — закончила она с холодной улыбкой. — Такой и осталась. Зато я пишу книги, их расхватывают, как горячие пирожки, у меня есть постоянные читатели, я известна и богата. Так что теперь не имеет значения, что я не секс-бомба. Я научилась жить такой, какая есть.
— Да ну? — Он пытливо посмотрел на нее. — Ты научилась прятаться от всего мира, лишь бы тебя не трогали. Ты бежишь от чувств, от привязанностей. Даже сегодня ты сбежала от Сары, выдумав библиотеку. Свои чертовы изыскания могла делать в любое время, но выбрала момент, чтобы уйти из дома, когда там были я и Сара.
— Ну ладно, пусть так! — Она решила говорить правду. — Сара очень милый ребенок, я могла бы ее любить, но избавь меня от необходимости лицезреть тебя, даже находиться в одном с тобой доме!
Хорошо, что в покере он научился владеть лицом. Не надо ей знать, как его ранят ее слова. У нее все основания избегать его и ненавидеть. Но он-то не хочет ее избегать, а ненависти нет и в помине.
— Значит, Саре придется расплачиваться за то, что ты не хочешь быть поблизости от меня. Она впилась в него взглядом.
— Ну нет, тебе не удастся спихнуть вину на меня. У Сары есть ты и мисс Джексон.
— Саре не нравятся ни мисс Джексон, ни я. Ей нравишься ты. Она только о тебе и говорит.
— Я не могу, — отвернувшись, погасшим голосом сказала Мередит.
— Это мог бы быть наш ребенок, твой и мой. Именно это тебя грызет, да?
Она не поверила своим ушам. Слезы слепили глаза.
— Иди ты к черту!
— Я это понял по тому, как ты на нас смотрела сегодня, — безжалостно продолжал Блейк. — Ты не меня боишься, ты боишься, что Сара будет тебе напоминать о том, чего ты хотела и не получила.
Мередит зарыдала, будто он ее ударил, рванула дверцу, бросилась к библиотеке, торопясь, спотыкаясь. В холле постояла, отдышалась — спасибо библиотекарши не было на месте, и ей удалось взять себя в руки. Она достала платок и промокнула глаза. Блейк прав. Она избегает Сары Джейн из-за той боли, которую в ней вызывает девочка. Хуже всего, что он оказался настолько чутким и догадался…
Убрав платок, она вошла в читальный зал и заказала нужные книги.
Час спустя, совсем уже успокоившись, она закрыла блокнот, сунула его в сумку, отнесла на место справочники и пошла искать телефон-автомат, чтобы позвонить Бесс и попросить заехать за ней.
Блейк был на месте: прислонившись к стене, он ждал.
— Можем ехать? — Он говорил спокойно и приветливо, словно ничего не произошло. Она удивилась.
— Я думала, ты уехал. Он пожал плечами.
— Сегодня суббота. Как правило, по субботам я не работаю. — Он сощурился. — Ты как, в порядке?
Она, не глядя на него, кивнула.
— Больше этого не будет, Мередит, — сказал Блейк глубоким голосом. — Я не хотел расстраивать тебя. Поехали.
По дороге она сидела вся сжавшись, боясь, как бы он снова не взялся за свое, несмотря на обещание. Но он включил радио, и до самого дома играла музыка.
— Не волнуйся, — сказал он напоследок, и в тоне его ей послышалось раскаяние. — Я не буду навязываться тебе с Сарой. Мне за нее отвечать, не тебе.
Вот и все. Она пошла к дому, а он уехал, попросив Элизу позвонить, когда пора будет забирать Сару.
Что же ему делать? Реакция Мередит была неожиданной: он выстрелил наугад и попал в яблочко. Сара ее волнует, напоминает о былом унижении, и Мередит любой ценой постарается держаться от нее подальше. А жаль.
Мередит стала холодной, замкнулась в себе. Ребенок вытащил бы ее на белый свет. И Саре очень помогла бы нежность Мередит. Приходится признать, что этому не суждено быть. А он-то надеялся с помощью Сары сблизиться с Мередит. Но она не хочет его знать. Она его ненавидит.
Приехав домой, он закрылся в кабинете с бумагами, заставив себя не вспоминать, как возмутилась и расстроилась Мередит. И некого винить, кроме себя. Сможет ли она его когда-нибудь простить?
Мередит, Бесс и Элиза наблюдали за играющими девочками.
— Просто копия Блейка. — Элиза с улыбкой смотрела на Сару. — Представляю, как ему трудно одному растить ребенка.