— Что ж, нам ничего не остается, как постараться выплыть и не утонуть без вас, — проворчал Деклан. — Только не задерживайтесь очень уж надолго.
Лиза была ничем не лучше прочих.
— Мы не сможем позвонить вам, если Фрэнки начнет кашлять.
— Что ж, ты и так не балуешь меня своим вниманием, — с улыбкой заметила Эмили.
— Да, но при этом мы знаем, что всегда можем связаться с вами в случае необходимости, — возразила Лиза. — Пока вы еще здесь, Эмили, признаюсь вам, что я слегка переусердствовала с Мойрой. Когда мы ужинали вместе, я случайно дала ей понять, как утомительно купать Фрэнки, кормить ее, давай ей срыгнуть и водить по всяким разным местам. На самом деле, я хотела сделать комплимент Ноэлю и подчеркнуть, как мы отлично справляемся со всем этим, но получилось, будто я хнычу или жалуюсь, и Мойра тут же вцепилась в меня мертвой хваткой и стала сомневаться, а способны ли мы в принципе воспитывать Фрэнки и все такое, а это — последнее, что…
— Не волнуйся на этот счет, — посоветовала ей Эмили. — Я поговорю с Мойрой.
— Я бы хотела, чтобы вы остались и разговаривали бы с ней каждый день, — простонала Лиза.
— Ты всегда можешь прислать мне письмо по электронной почте, но ради всего святого не говори об этом больше никому.
— Только насчет Фрэнки, — клятвенно пообещала Лиза.
— Значит, договорились — ты пишешь мне только в том случае, если что-нибудь случится с Фрэнки, — повторила Эмили, прекрасно сознавая, что нет такого закона, который нельзя было бы обойти в случае необходимости.
В конце концов Эмили улетела.
У нее в голове не укладывалось, что всего-то несколько месяцев назад она приехала сюда, не зная никого, а теперь ее отлучка на жалких три недели грозила сейсмическими потрясениями налаженному существованию ее новых знакомых. Удивления достойно, как быстро она стала неотъемлемой частью этого небольшого сообщества.
Она надеялась, что, вернувшись в Штаты, не будет разговаривать с ирландским акцентом. И еще надеялась, что сумеет избежать использования в речи типично ирландских словечек и восклицаний типа «Господи Иисусе!», которые в Дублине не считаются богохульством или проявлением неуважения. Поначалу упоминание имени Господа всуе казалось ей непривычным, но потом вошло в привычку.
Подлетая к Нью-Йорку, она с восторгом предвкушала события, которые ждут ее впереди. Эмили попыталась отогнать от себя ирландских действующих лиц и исполнителей. Она должна сосредоточиться на матери Эрика и брате Бетси, но воспоминания не отпускали.
Ноэль и Лиза в доме на Честнат-Корт, которые возятся с ребенком, одновременно готовясь к сдаче экзаменов в колледже на получение диплома, который сможет — или не сможет — помочь им в дальнейшем.
Джози и Чарльз, преклонившие колена и возносящие молитвы на собственной кухне, не забывая три раза прочесть «Аве Мария» в честь святого Иарлафа и напомнить о том, что кампания по сбору средств продвигается вполне успешно.
Доктор Хэт, играющий в шахматы с юношей из Бостона, у которого что-то не в порядке с ногой, из-за чего ему на целую неделю пришлось пропустить школу.
Молли в благотворительном магазине, раздумывающая, во сколько бы оценить ненадеванную плиссированную льняную юбку.
Пэдди Кэрролл, разносящий огромные завернутые в бумагу пакеты с сахарными косточками для бродячих собак.
Айдан и Синьора, напевающие итальянские песенки трем малышам: собственному внуку, Фрэнки и маленькому Джонни Кэрроллу.
Она вспомнила Матти, с довольным видом пыхтящего наперегонки со своим псом Хувзом или решающего мировые проблемы с приятелями.
Мысленно улыбнулась достойному священнику, отцу Брайану Флинну, и тому, как он попытался скрыть свои истинные чувства по отношению к памятнику святого, жившего в шестом веке, который планировалось воздвигнуть на улочке в рабочем районе Дублина.
Образов было так много, что Эмили, перебирая их, погрузилась в сон. Не успела она оглянуться, как оказалась в аэропорту имени Кеннеди. Прихватив багаж и проходя таможенный досмотр, она увидела Эрика и Бетси, приплясывающих на месте от радости и нетерпения. Они держали в руках небольшой плакат, на котором было написано: «Добро пожаловать домой, Эмили!»
Как странно, но она не чувствовала, что вернулась на родину.
Но, дома или в гостях, здесь было замечательно.
В разговоре с матерью Эрика Эмили взяла тон светской дамы, умудренной жизненным опытом. Она сумела внушить той, что Эрик близок к окончанию срока своей годности, и огромное, огромное везение, что ему удалось убедить Бетси принять его кандидатуру к рассмотрению.