— Так вы к нам еще вернетесь! — радостно вскрикнула Аня.
— Нет, мисс Тирни дала понять, что у нее есть более важные дела. Мы очень благодарны вам, ведь вам пришлось их отложить на две недели, чтобы заняться нами.
По всей видимости, Фрэнк Эннис очень детально доложил своей подружке о ходе беседы с Мойрой. Лучше бы она не подчеркивала важность своей работы — это могло показаться смешным в сравнении с нагрузкой медперсонала в больнице.
Вообще ей хотелось иногда заходить в больницу. В конце концов все, кроме Клары Кейси, относились к ней дружелюбно и приветливо. Хотя, нужно отдать должное Кларе, она по достоинству оценила работу Тирни.
Хилари отличалась практичностью.
— Может быть, мисс подскажет кого-то подходящего? — спросила она.
Голос Мойры прозвучал для нее самой словно чужой:
— Я могу перестроить свой рабочий график, и если вы считаете, что я справлюсь, я с удовольствием буду приходить сюда.
Все уставились на Клару, которая застыла в молчании. Наконец она произнесла:
— Мне кажется, мы все рады будем видеть Мойру у нас, но ей придется подписаться под актом о неразглашении служебной тайны. Фрэнк захочет сделать ее своими глазами и ушами, но Мойра должна понимать, что этого не должно произойти.
Мойра улыбнулась.
— Я поняла, на что вы намекаете, Клара, — сказала она.
И к ее удивлению, все радостно захлопали в ладоши.
Глава комиссии холодно приняла новости о проделанной в больнице работе.
— Я попросила вас написать отчет, а не взваливать на себя еще кусок работы, Мойра. У вас и так большая нагрузка. Вам следует немного отвлечься.
— Я уже отвлеклась. Я смогла переключиться. Теперь я знаю, как работает больница, всю кухню так сказать. Поэтому имеет смысл, если я сама займусь больницей, чтобы не обучать кого-то заново.
— Хорошо. Вы сами в состоянии оценить свои силы. И прошу вас — не надо быть слишком подозрительной.
— Просто я стараюсь всегда оставаться бдительной, — сказала Мойра.
Она отправилась на Честнат-Корт с портфелем и бумажками.
Ноэля она не застала, дома была только Лиза. Тирни начала традиционный допрос.
— Кто сегодня ее купал? — спросила она.
— Я, — гордо ответила Лиза. — Тяжело купать ребенка одной — Фрэнки выскальзывает из рук. Но, кажется, она осталась довольна. Все время хлопала в ладоши.
Фрэнки была чистой, сухой. Лиза присыпала детским тальком места, где чаще всего возникают опрелости. Ни к чему не придерешься.
— Когда следующее кормление? — цедила Мойра.
— Через час. На кухне молочная смесь и бутылочки простерилизованы.
Снова никаких отклонений. Она проверила количество подгузников и детское белье — оно было чистым.
— Не хотите кофе? — предложила Лиза.
Прошлый раз Мойра наотрез отказалась от приглашения угоститься спагетти, но сейчас решила остаться.
— Ой, вы знаете, я так устала. У вас нет ничего другого, посерьезнее? Я бы с удовольствием выпила бокал вина.
Лиза с упреком посмотрела на нее.
— Нет, Мойра. Мы не держим в доме алкоголь. Вы же знаете, что у Ноэля раньше с этим были проблемы, поэтому я ничего не могу вам предложить. Вы ведь знаете об этом — вы всегда раньше спрашивали и искали, не припрятали ли мы где-нибудь бутылку.
Мойре стало неловко. Она так грубо попыталась разведать ситуацию с алкоголем. И вправду, она слишком подозрительна, как детектив, только проявляет подозрительность неумело.
— Да, я совсем забыла, — соврала она.
— Не думаю. Но мое предложение по поводу кофе остается в силе, — произнесла Лиза, поднимаясь из-за стола, на котором лежали бумаги и рисунки, и направляясь на кухню.
— Я оторвала вас от чего-то?
— Ничего страшного. Я рада, что вы пришли, — мне нужно отвлечься.
— А где Ноэль?
— Не знаю.
— Он разве не сказал?
— Нет. Мы не женаты и даже не встречаемся. Думаю, он у родителей.
— И оставил ребенка на вас?
— Он выделил мне комнату. Поэтому я с удовольствием помогаю ему с малышкой. С большим удовольствием, правда, — улыбнулась Лиза.
— А почему вы ушли из дома? — Мойра снова переключилась на допрос.
— Мы уже неоднократно обсуждали это, Мойра. Я говорила раньше и повторяю сейчас, что мой переезд связан с личными причинами. Я не подросток, который решил убежать из дома. Мне двадцать пять лет. Я ведь не спрашиваю вас, почему вы ушли из дома?