Таня свою уже грызет, как и я, впрочем.
Мама объяснила суть схемы.
— Тюю! — Протянула тетя Тоня: — Харя-то не треснет, по рублю? — Спросила она дочь.
Та залилась краской.
— Ну чего ты, — Хрюкнула мама: — Нам Фил и так сильно переплачивает, и ему этих заплаток нужно будет много. Девчонкам с работы я говорить не хочу, — Поджала губы.
— И правильно! — Поддержала ее тетя Тоня.
— Так что помощница мне нужна! — Подытожила родительница: — Сейчас чай допьем и покажешь, что умеешь? — Спросила девушку.
— Хорошо, теть Наташ! — Пообещала та.
Дамы перешли на реально важную тему — где и что в ближайшее время можно будет найти редкого или особо качественного.
— Сережке туфли нужны! — Поделилась мечтами мама.
Форму она мне поправит ближе к сентябрю — я же с прошлого года подрос.
— Таньке тоже нужно! — Кивнула соседка.
— Пойдем вместе! — Тут же предложила мама.
Наверное, это чтобы занять как можно больше очередей сразу — уверен, с нами и тетя Надя пойдет.
Переместились в комнату, и Таня продемонстрировала свои навыки: медленно, аккуратно вырезала и пришила к остаткам джинсы́ кошачью мордаху.
— Ай, умелица! — Похвалила ее мама: — Забирай! — Выдала девушке подарок.
— Та куда ей, — Попыталась отказаться тетя Тоня, потерпела поражение, и они с дочерью ушли домой — сырья-то еще нет, так что сегодня работы тоже не будет.
— Где-то у меня тут была… — Родительница залезла в шкаф и достала оттуда деревянный футляр.
Поставив на стол, сняла крышку, явив швейную машинку марки «Подольск». Обычно она пользуется электрической «Тулой». Надо будет полазить в шкафах, посмотреть чего еще у нас есть, но мне почему-то стыдно — еще не совсем привык к «чужому» жилищу. «Тула», судя по всему, механизм сложный, и мама регулярно в ней что-то ковыряет, сверяясь с мануалом и тихонько ругая «какого-то козла, который за это премию получил».
Проверив старый аппарат на работоспособность, она удовлетворенно кивнула и подмигнула мне:
— Вот и средства производства!
— Настоящая маленькая артель!
— Подпольный цех! — «Испуганно» округлила глаза и перешла на шепот мама.
Задребезжал звонок.
— Облава! — По инерции шутканул я.
Хихикнув, мама выдала классическое:
— Кого это там на ночь глядя принесло? — И пошла открывать.
По тону, которым она встречала гостя, сразу стало понятно — пришел государев человек. Из-за аварии наверно.
— Ой, здравствуйте, Валерий Эдмундович! Да вы проходите, не стойте. Случилось чего?
— Случилось, Наталя Николаевна, — Раздался в ответ вполне добродушный бас, и в комнату вошел милиционер в чине младшего лейтенанта. Само собой, никаких пистолетов, дубинок и наручников при нем не было. Тупо дядя Степа — косая сажень в плечах, в хрущевке ему бы пришлось пригибаться в дверных проемах.
— Здравствуйте! — Поздоровался с ним я.
— Не вспомнил? — Сразу же начал он выпытывать Самую Главную Тайну.
— Извините, — Покачал головой.
— Да не извиняйся, ты же болеешь, — Великодушно простил он: — Я ваш участковый, Валерий Эдмундович.
— Присаживайтесь! — Предложила мама.
— Спасибо! — Поблагодарил милиционер, снял фуражку, пригладил русые короткие волосы, пошевелил усами и достал из портфеля пару бумаг. Положив на стол, пододвинул маме и улыбнулся: — А если сын болеет, значит нужно лечить! Вот вам путевки в Кисловодск, на целебные воды!
— Это с чего такая щедрость? — Неприязненно поджала губы мама.
— Ну зачем вам эти суды, Наталья Николаевна? — Грустно покачал головой оказавшийся засланцем жирного ГорИсполКомовца участковый: — Вы же знаете, у Елистрата Венедиктовича тяжелая работа…
— Жопу на партсобраниях протирать? — Предположила мама.
— Зачем вы так, Наталья Николаевна, — Расстроился мусор (потому что «милиционер» — это почетно, и полностью несовместимо с тем, что он тут исполняет): — Я же как лучше хочу! Ну отберут права у него — все равно с шофером ездит! Да он сам за руль и не сядет никогда больше — перепугался сильно…
— Он перепугался? — Прошипела мама разъяренной химерой.
Мент поёжился, кашлянул в кулак, принял беспристрастный вид, и, профессионально глядя сквозь родительницу, применил кнут:
— А вы как сына воспитываете, гражданка Ткачева? Безобразничает, попрошайничает, песенки сомнительные распевает! И это — на Старом Арбате, где интуристы ходят! Страну позоришь, Андропов! — Это уже глядя сквозь меня: — Еще и фамилией патрульных пугает!