— «Агар-агар»? — озадаченно постучала карандашиком о стол повариха.
— Смесь полисахаридов агарозы и агаропектина, получаемая путём экстрагирования из красных водорослей — Phyllophora, Gracilaria, Gelidium, Ceramium и других, произрастающих в Чёрном море, Белом море и Тихом океане, и образующая в водных растворах плотный студень, — оттарабанил я определение. — Его наши биологи используют, для изготовления плотных и полужидких питательных сред. Думаю, поделятся, если попросить — у нас в стране жадин не любят! У меня в «Марсианине» персонаж естественнонаучно подкован — в космос же команду максимально универсально подготовленных специалистов нужно отправлять, для экономии и оптимизации.
— А нам с Клавой дашь почитать? — мощно ворвалась в кухню Агафья Анатольевна, успевшая переодеться после утренних процедур в длинную юбку и серенькую блузку.
— Чем больше людей прочитает — тем мне приятней! — ответил я. — Доброе утро. А вы — морж?
— Моржую немножко, — подтвердила она. — Здравствуй.
— Слова «моржую» в словарях нету, — поведал я стратегическую информацию. — В устной речи есть, а официальная наука не признает. О, песня!
Под растерянными взглядами дам сбегал в комнату и вернулся с гитарой. Усевшись на табуретку, предупредил:
— Я при дамах не выражаюсь, но тут вся суть в слове на букву «Ж». Худсовет ни за что не пропустит, поэтому петь где попало не стану.
Тетеньки с улыбками покивали, и Агафья Анатольевна махнула ручкой — давай мол, жги.
— Я уже совсем большая…[5]
Дамы и не подумали меня осуждать, чуть ли не попадав под стол от смеха.
— Ой уморил, Сережка! — вытерла слезинку Агафья Анатольевна.
— Я потом деду спою, — поделился я планами, прислоняя гитару к стене. — А то больно он интеллигентный — разговаривает как книга!
— А книги разве разговаривают? — с улыбкой спросила Клавдия Ильинична.
— А как же! Текст — это универсальный код, которым можно передавать абсолютно все — от сухой, строго прикладной информации до запахов, звуков и тактильных ощущений, — пустился я в размышления. — Феномен, своего рода! А главное — текстом можно кодировать пережитые кем-то — даже выдуманным! — эмоции и опыт. У нас код поэффективнее многих будет — всего тридцать три буквы, позволяющих делать абсолютно все, а вот у азиатов — полный швах, целые смысловые сегменты в один иероглиф «зашивают», поэтому приходится все их учить.
Из моей комнаты, где я предусмотрительно оставил дверь приоткрытой, донесся звон телефона, и я снова побежал туда, оставив дам переваривать полученную информацию.
— Алло?
— Сережа, это ты? — раздался по ту сторону провода тихий, шипящий, но узнаваемый Надин голос.
Хе, живая! Вот и хорошо.
— Сережа — это я! — подтвердил я.
— Я через три дня в СССР лечу, но придется в больнице лежать, — поделилась она новостями.
— Обязательно приду в гости, — пообещал я.
— Только не пугайся, я теперь лысая! — захихикала она.
— Нас таким не напугаешь!
— А еще я к «Биму» новые иллюстрации рисую, лучше!
— «Лучше» — это нам надо! — обрадовался я еще и этому.
— Все, мне пора, скоро увидимся! — попрощалась Надя.
— Увидимся!
И в трубке пошли гудки. Международные звонки, особенно за океан, нынче дороги и технически сложны — спасибо деду, получается.
Вернулся на кухню — Клавдия Ильинична как раз тыкала в пиццу спичкой:
— Еще минут пять, — поделилась выводами, закрыв духовку. — Как раз рецепт второго торта записать, — намекнула вернуться к теме.
Надиктовал торт «Кофейный».
— «Будильник» — потому что кофе по утрам бодрит? — предположила Агафья Алексеевна.
— Да, — подтвердил я. — А еще у нас соседка по подъезду из Кореи, тётя Лин, она мне рецепт морковки по-корейски дала. Но деду давайте про нее не скажем, ему такое нельзя.
Дамы умиленно поулыбались — ишь какая забота!
— А давайте еще способ получения итальянского мягкого сыра маскарпоне в домашних условиях при помощи советских молочных продуктов в книжку вставим! — почесав подбородок, решил я. — Рецептура такая…
— Тебя же наши женщины в письмах утопят, — улыбнулась Клавдия Ильинична, записав рецепт и аккуратно убрав блокнотик в карман.
— Мама вот только что жаловалось — машина почтовая приезжала, сгрузили мне в комнату четыре мешка! — похвастался я со счастливой улыбкой. — Представьте — это ж надо написать, конверт купить, запечатать, марку наклеить и отправить — без всякой надежды на ответ, заметьте! Мне такое внимание просто до жути приятно!