Невеста! Сердце Джой екнуло, и она нервно заерзала. Значит, он хотел жениться. Значит, он не всегда был закоренелым холостяком…
— Я прокутил огромную сумму. Мы с Сарой ездили в Пуэрто-Вальярту. Я купил чистокровную лошадь, на которую Сара запала на скачках и спортивную машину. Ярко-красную.
Джой начала догадываться, что произошло потом, и ей не захотелось заставлять его переживать все вновь.
— Можешь не продолжать, я, кажется, знаю, что было дальше. Несчастный случай на дороге? Но ведь это не значит, что ты уб…
— Дай мне закончить! — Он стоял к ней спиной. Голос звучал глухо. — Мы собирались провести Рождество с ее родителями, но мне хотелось чего-то более романтичного в канун Рождества, чем встреча с родственниками. Сара не была в восторге от моей идеи, но в конце концов сказала, что можно снять комнату на ночь в Клаудкрофте, если я пообещаю, что мы успеем на следующий день к семейному обеду. Мы тронулись в путь, но, когда поднялись в горы, началась снежная буря. — Он замолчал и вздохнул. — Она попросила вернуться…
— Расс…
— Но мне хотелось, чтобы в ту ночь мы с ней были одни. Мы стали ссориться, и я нажал на газ. Я возомнил себя неуязвимым, сидя в такой роскошной машине. В общем, я не справился с управлением… Нас протащило по льду, потом мы перевернулись… — Он осекся. — Она погибла.
Джой, прихрамывая, подбежала к нему.
— Но при чем тут убийство? Ты же не виноват, что машина… Боже, ты ведь мог погибнуть!..
— Я хотел припугнуть ее, — ровным голосом сказал Расс. — Меня раздражало, что она все время предпочитает мне своих родственников. Я сказал ей, что она держится, как ребенок, за материнскую юбку. Я был зол. Это больше чем несчастный случай, Джой.
— Расс, опомнись, произошла нелепая трагедия, ты сам чудом уцелел…
— О, мне-то, черт возьми, повезло. Я отделался царапиной на груди. — Он горько рассмеялся. — Медики тоже назвали это чудом.
Джой схватила его за руки.
— И они правы! Это действительно чудо! Я буду ежедневно возносить хвалу Богу за то, что ты остался жив. Мне жаль… Вы любили друг друга… Но ведь нельзя прожить всю жизнь с чувством вины за то, в чем ты не виноват. Вместе мы сможем… помочь тебе…
— Ты сошла с ума?
— Схожу, по тебе.
Расс отстранился от нее.
— Только подумай об этом, Джой. Подумай, к чему все это может привести. Женитьба, дети. Что я скажу им, как смогу посмотреть в глаза? — Его тон стал насмешливым. — Эй, сынок, полюбуйся на своего папочку. Он когда-то в припадке злости укокошил свою невесту. — Расс отвел глаза. — Если бы я застрелил ее, то сидел бы в тюрьме. Возможно, до конца своих дней. Но я погубил ее своим легкомыслием и своей дурацкой гордостью. Ее родители раздавлены горем и ненавидят меня. Кто осмелится упрекнуть их в этом? Мое право на нормальную жизнь умерло вместе с Сарой. Я было уже смирился, но тут встретил тебя и потерял голову.
— Это называется любовью, Расс.
Он покачал головой.
— Я не имею права любить тебя или кого-то еще.
— Это не зависит от тебя. И у тебя есть полное право любить меня. — Джой подошла поближе. — Если ты не трус, конечно.
Он вздрогнул словно от удара.
— Что ты хочешь сказать?
Слова сорвались с ее языка, и Джой поняла, что сказанное относится и к ней самой. Им обоим предстоял нелегкий выбор.
— Если ты признаешься в том, что любишь меня, ты избавишься от призраков прошлого. Быть снова помолвленным с женщиной, сказать женщине, что ты ее любишь, готовиться к свадьбе — значит решиться на то, чтобы вся боль, которую ты загнал внутрь, обрушилась на тебя снова. Но, пойми, любой нарыв надо вскрыть, чтобы он смог зажить.
— Я ничего не загонял внутрь.
— Тогда почему у тебя нет водительских прав?
В его глазах появился упрямый блеск.
— Они мне не нужны.
— Да нет, нужны. Если ты на мне женишься, они тебе понадобятся, потому что я не буду служить твоим шофером, как Стив. Ты начнешь жить снова, Расс. А настанет день, и ты расскажешь нашим детям о том, что случилось с Сарой. Это и называется вести себя по-человечески. А заниматься самобичеванием — не по-мужски!
Расс пристально смотрел на нее, и в какой-то миг проблеск надежды вспыхнул в его темных глазах, но тут же погас.
Джой затаила дыхание.
— Нам было хорошо друг с другом. Я благодарен тебе за это. Но сейчас мне лучше уйти.
Джой уставилась на него.
— Идиот!
— Наконец ты говоришь что-то разумное.
Ярость захлестнула Джой.
— Ты полный, законченный идиот! Ты хочешь все это отбросить, так?
— Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это, малышка. — Он прошел мимо нее и взял с кресла свою куртку.
— Расс, не смей оставлять меня!
— Блэки нужно домой, — сказал он. — И мне тоже. Я и так злоупотребил твоим гостеприимством. Береги себя.
Джой словно окаменела. Скрипнула гаражная дверь. Она ждала, что он поймет, какую ошибку совершил. Вспомнит, как они занимались любовью, представит, как они смогут заниматься любовью в будущем. И вернется.
Но он не вернулся.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Блэки рвалась домой с еще большим нетерпением, чем Расс. Рассу приходилось натягивать поводья, чтобы сани не перевернулись на обледенелой дороге.
На востоке занималась заря. Как бы ни был болен Стив, он скоро встанет. За последние двадцать лет он ни разу не позволил себе проваляться в постели все утро.
Расс прикинул, успеет ли он поставить Блэки в конюшню и исчезнуть в маленьком домике, пока Стив не встанет. В конце концов, он имеет право отоспаться после бессонной ночи. Это отдалит разговор по крайней мере еще на несколько часов.
Когда показалась сломанная изгородь ранчо, Блэки прижала уши и ускорила шаг. Она с такой скоростью повернула, что сани едва не сшибли почтовый ящик, стоявший у обочины.
Света нигде видно не было. Расс любил миг, когда за поворотом появлялся дом с его парадным крыльцом и огромной трубой, но в это утро удовольствие от возвращения домой было отравлено тяжелыми мыслями и пульсирующей болью в голове.
Блэки прямехонько направилась к красной конюшне, маячившей в предрассветной мгле.
Всю дорогу до дома Расс пытался не думать о Джой, но, когда он остановил Блэки перед конюшней и слез, чтобы освободить ее от упряжи, мысли о Джой снова закрутились в его голове. Он не мог забыть о ней. Джой занимала особое место в его сердце.
Вскоре Блэки уже была в тепле и уюте конюшни. Накормив Блэки, Расс задал корму и остальным лошадям. Надо оставить записку Стиву о том, что лошади накормлены. Правда, ему тогда придется зайти в дом, но он сделает все очень тихо.
Войдя через черный ход на кухню, куда, как он знал, Стив заглянет прежде всего, чтобы выпить чашку кофе, Расс зажег свет. Он вырвал листок из блокнота, который Клэр постоянно держала под рукой, чтобы записывать, какие продукты нужно купить, взял ручку и сел за длинный дубовый стол. В кофеварке, стоявшей на автоматическом режиме, уже кипел кофе. Господи, какой запах!
На самом деле чудесно пахло во всем доме. Значит, несмотря на хворобу, Клэр вчера стояла у плиты, судя по обилию пирогов на столе. Один кусок был отрезан от пирога с тыквой, любимого пирога Клэр. Кусок был отрезан и от яблочного пирога. Любимого пирога Стива. Пирог с мясом предназначался ему, Рассу.
В воздухе царил аромат хвои, исходивший от огромной елки, установленной в гостиной. Расс представил, как Стив и Клэр, уютно расположившись на огромной софе, ели пирог и пили кофе, поглядывая на огонь, а вокруг них бегала афганская борзая, любимица Клэр.
Такого в его жизни никогда не будет. Внезапное чувство невыносимой утраты парализовало Расса. Он сидел, уставившись на листок бумаги, силясь вспомнить, что собирался на нем написать.