– С тобой напрочь забудешь, зачем приехала.
– Что-нибудь срочное?
– Это подождет, – прошептала она.
Таннер глядел на темные силуэты деревьев за кухонным окном, пил сок и восхищался красотой ночного пейзажа.
– Я ждала, когда ты вернешься.
– Я думал, что ты спишь.
– И не разбудил меня?
– Теперь вижу, что это ошибка, – сказал он. – Налить чего-нибудь?
Кара заглянула в его стакан.
– Того же, что у тебя.
– Ты выглядишь чертовски опасной. В три часа утра. Это сок. Будешь? – Таннер достал второй стакан. – Ты действительно собираешься испробовать новую форму…
– Почему ты спрашиваешь?
– Наверное, виновата ночь, которая иногда влияет на наше восприятие и придает неожиданный смысл невинным поступкам. Вряд ли это соответствует реальности. Я вдруг решил, что ты хочешь зачать ребенка именно сегодня… или что-то в этом духе, только еще не понял что. – Он протянул ей полный стакан.
Кара пристально глядела на него. Знакомое выражение лица: думает, что сказать, а о чем лучше умолчать. Он терпеливо ждал.
– Ты прав. Я на самом деле приехала не для того, чтобы переспать с тобой. Хотя, – быстро добавила она, – ничуть не разочарована. Прав ты и насчет спонтанности. Вернувшись с работы домой, я подумала о контракте и начала им заниматься. Сделала черновик, не хватает лишь твоих пожеланий. Вот я и приехала к тебе, но ты сразу поцеловал меня, и все мысли улетучились.
На миг Таннер потерял дар речи, затем сделал глубокий вдох и прислонился к столику, будто ища опору.
– Ты привезла контракт?
– Да. Сейчас принесу. – Он почувствовал горький привкус во рту и, оттолкнувшись от столика, пошел за Карой. – Вот он. Надеюсь, ты не будешь заниматься этим прямо сейчас?
Наверное, он механически кивнул в ответ. Значит, она упрямо идет своим путем. Составила по его просьбе документ, видимо, ему нужно радоваться, что Кара приняла его условия.
Но радости Таннер не испытывал, от вида бумажек он почувствовал тошноту.
– Что с тобой? – услышал он ее голос.
– Ничего.
Кара вцепилась в его руку, заставив взглянуть на нее.
– Извини, – тихо сказала она. – Я не собиралась тебя расстраивать. Ты не хочешь никакого контракта, да?
– Это единственное решение, которое устроит нас обоих.
– Но ты его не хочешь? Так? – упрямо настаивала Кара.
Он хотел только сжать ее в объятиях. И сделает что угодно, лишь бы всегда иметь на это право.
– Я же сам просил.
Она склонила голову набок, водопад черных волос качнулся в сторону, и Таннер снова поддался искушению, коснувшись их, чтобы вдохнуть аромат и ощутить прелесть шелка в своих ладонях.
Кара глубоко вздохнула. Значит, она не осталась равнодушна к его восхищению.
– Идея действительно твоя, – спокойно продолжила она, только легкая дрожь в голосе выдавала ее состояние. – Но если честно, то она вызывает у тебя отвращение?
Таннер провел рукой по старой рубашке, которую она накинула, выходя из спальни. Он изнемогал от желания высказать и показать ей, как сильно любит ее, как хочет, чтобы она забыла прошлые невзгоды и вышла за него замуж. Лишь остатки гордости удержали его от этого.
– Таннер, пожалуйста, ответь. Я, как и ты, ненавижу уловки.
Он поцеловал ее в лоб.
– Да, я сам подал идею, но когда увидел бумажки в твоих руках… – Он покосился на листки, зажатые у нее в кулаке.
– Я их сейчас же уберу с глаз долой.
Молча кивнув, Таннер вернулся в гостиную и упал на диван. Поспать ему сегодня не удастся, проклятый контракт доконал его.
– Мне лучше уехать? – спросила Кара, садясь рядом.
Он притянул ее к себе.
– Нет. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Чтобы к тебе всегда можно было прикоснуться…
– Извини, – прошептала она, смущенная его отчаянием.
– Тебе не за что извиняться, Кара. С этим я должен справиться сам.
– Мы – партнеры.
Он чуть не засмеялся. Его золотая девочка научилась вовремя употреблять эту знакомую фразу, особенно когда хотела поступить наперекор ему. Сегодня, правда, она во всем шла на уступки. Но делить с ним его боль – это уж слишком.
– Думаю, тебе не легко дается отказ от собственных принципов…
– Не пытайся меня разгадать. Как и ты, я редко поступаю импульсивно, и если я что-то решил, значит, на то есть причина. Я по-прежнему считаю разумным подписать контракт, только не ожидал своей негативной реакции на документ. Проклятый кусок бумаги, холодный и бесчувственный, указывает нам, как решать спорные вопросы, которые должны быть урегулированы только в плане эмоций.