Инициалы на обложке большими, чуть кривоватыми буквами – У.М. Сандерс.
Мурашки прошили Меррита насквозь – не только по спине, по всему телу. Конечно, скорее всего, совпадение, но…
Уолтер Майкл Сандерс – младший брат отца, пропавший без вести более пятнадцати лет назад. Вся семья Сандерс дружно отреклась от него, так же дружно воспитывала племянника Меррита – Майкла Уолтера – рожденного вне брака, и жалела Сандру Роджерс, родившую его, которую Уолтер бросил у алтаря. Беспутный Уолтер – иначе его не называли.
Впрочем, как бы в семье назвали самого Меррита, если бы знали, чем он зарабатывает свой кусок хлеба с маслом?
Мошенником Меррит не был. Профессиональным игроком – да. Покер, преферанс, бридж – в фараон и подобные, где больше зависит от шального фарта, чем от ума, Меррит не играл. Слепая удача – это не про него. И кой бес дернул – первый и последний раз! – сесть за игорный стол в фараон вместе с Джеем, уверявшим, что все просчитано? Знал же, что там, где все зависит от раздачи, делать нечего!
Считать Меррит умел, как и выжидать. Терпение и хладнокровие – и восемьдесят процентов игры – твои. В покере раздачи запоминались легко, а просчитывать не только карты, но и игроков Меррит выучился быстро. А вот когда вся игра – угадай, какая карта ляжет последней… Нет, этого Сандерс не любил. И он всегда умел остановиться.
А вот Джей – нет.
Именно поэтому Меррит и согласился.
Нужно было остановить Джея. Нужно, но Меррита самого захватило сумасшедшее, непредсказуемое течение игры. Он совершенно по-новому ощутил и карты в руках, и прохладу бокала с вином, и гладкость фишек, чувствовал, как бегут по телу мурашки – то ли от ледяного шампанского, то ли от возбуждения. Меррит слышал шуршание карт по зеленому бархату, дыхание партнера по игре – и знал, знал абсолютно точно – какую карту положит на стол банкомет следующей. Манящий, пьянящий, кружащий голову до звездочек в глазах азарт. Настоящий азарт, кажется, первый раз в жизни. А в итоге, как всякий азарт – привел к катастрофе.
Кто же знал, что «верным шансом» Джея окажется подкупленный банкомет и крапленая колода?
Сандерс по-прежнему держал в руках кожаную тетрадь. Исписанные мелким, хотя и корявым почерком листы манили его, искушали, жгли пальцы. В семью Меррит не возвращался уже почти десять лет. Внезапная тоска сжала сердце – он ведь даже поздравления отцу с матерью на праздники – и те перестал посылать уже лет пять или шесть как. Да что там – останавливаясь в отелях при казино, не находил времени на телефонный звонок. Может быть, он тоже успел заслужить прозвище у семьи. Что-то вроде – «Пропащий Меррит». И не поспоришь.
А если игроки не сумеют отсюда выбраться – так прозвище «пропащего» оправдается на все сто.
Меррит быстрыми движениями перелистнул тетрадь, не читая, и снова замер, не в силах выпустить пожелтевшие страницы из рук. Нельзя читать чужие дневники. И все же… Неужели этот одинокий турист – родной Мерриту человек? Самый близкий – не только по крови, но по духу и разделяющему их сейчас расстоянию. Сандерс ухмыльнулся – да уж, ближе некуда.
Дядюшку Уолла Меррит помнил неплохо – разница в годах по меркам двух поколений у них была всего ничего – каких-то двенадцать лет. Веселый, всегда готовый на любую авантюру, дядюшка Уолл казался племяннику воплощением бесконечного праздника, особенно на фоне вечно занятого отца. И с тех пор, как Мерриту исполнилось восемь, во всех проделках всегда были виноваты двое.
Когда Уолтер решил жениться, шестнадцатилетний Меррит воспринял свадьбу как предательство. Лучший друг, партнер, сообщник, самый близкий родственник – и какая-то юбка? Простить такое подросток на тот момент не сумел и в церковь не пошел. А оказалось – что это был последний раз, когда Уолтера видели в семье.
Когда расстроенные родственники вернулись в украшенный к свадьбе дом, Меррит втихую торжествовал, решив, что это была очередная дядюшкина шутка. Обижен Меррит был только на то, что друг не посвятил его в такой грандиозный розыгрыш. И только когда дядюшка Уолл не появился ни на второй, ни на третий день, Меррит начал подозревать, что все случившееся – вовсе не шутка. Когда прошла неделя, за ней другая, а Уолтер так и не появился, зато Сандра призналась несостоявшейся свекрови, что беременна, Меррит начал собственные розыски. След – если можно это так назвать – вывел на ранчо старого Уилкса, прозванного «Больная Лошадь» за вечную присказку, который видел, как Уолтер голосовал на дороге, ведущей к федеральной трассе, в своих вечных драных джинсах, подшитых кожаными заплатами, байкерской куртке и с рюкзаком на левом плече, спустя два дня после несостоявшейся свадьбы. Уилкс-Больная-Лошадь подвез сбежавшего жениха на своем стареньком «лендровере» до заправки в шести милях от трассы и больше не видел. По словам старого ранчеро, выглядел Уолтер плохо – как человек, не евший неделю, и не спавший последние трое суток.