— Я только немножечко, — сказал он.
За дверью был другой коридор, в нём у окна стоял столик, а за столиком сидела Настенька. Алёша хотел побежать к ней, но над Настиной головой загорелась красная лампочка и зазвенел звонок. Настенька встала и куда-то ушла.
— Посиди ты! — сказала тётя Маша, но Алёша продолжал глядеть.
В коридоре снова появилась Настя. Алёша помахал ей рукой, но она его не заметила и побежала в другую сторону. В коридоре началась суматоха, пришёл врач, нянечка побежала с тазом.
Настенька вернулась, открыла маленький шкафчик, стала в нём что-то искать и вдруг увидела Алёшу. Алёша шёл прямо к ней, ступая на носки, и улыбался. Он думал, что она скажет: «Ну вот, как хорошо, сейчас пойдём к маме». Но Настенька этого не сказала. Она взяла его за руку и повела обратно.
— Мама… — сказала она тёте Маше, а та, приподнявшись навстречу, ждала, что Настенька скажет ещё, но она молчала.
— Может, нам в другой раз прийти? — спросила тётя Маша.
— Почему в другой? — испугался Алёша. — Почему?
— Нет, — сказала Настенька тихо. — Я спрошу, я сейчас…
Она закрыла лицо руками и убежала. А тётя Маша почти упала на диванчик, будто кто-то её толкнул.
Настя пришла за ними не одна, с ней пришёл доктор, которого Алёша видел в коридоре. Подбежал какой-то мужчина и стал о чём-то спрашивать.
— После, после, — ответил сердито доктор, — сейчас никак не могу. — И обратился к Алёше: — Ты к маме, дорогой? Иди.
Мама лежала с открытыми глазами. Она сразу увидела Алёшу.
— Сядь, — сказала мама.
И Алёша сел рядом. Мама протянула к нему руку, и Алёша сел ближе.
— Маленький мой! — шепнула мама и закрыла глаза.
Настенька нагнулась к ней, но мама сказала уже громче:
— Не надо ничего.
Мамина рука лежала рядом на одеяле. Алёша тихо её погладил. Рука была влажная и холодная.
— Ну вот всё, — сказала мама и снова открыла глаза.
На лбу у неё появились капельки пота, а губы не слушались — они слипались и мешали говорить. Алёше казалось, что ей очень хочется спать.
Мама что-то спросила, но он не расслышал. Он покачал головой и хотел сказать: «Ты не говори, не говори, потом скажешь». Но Настенька поняла:
— Мама спрашивает, когда ты придёшь.
— Завтра, завтра придём, — ответила тётя Маша. — Завтра, Оленька, может, тебе полегче будет, а сейчас пойдём. — Она встала, взяла Алёшу за плечи и вывела в коридор.
Больше он никогда не видел своей мамы.
Уже давно прошла весна, растаяла льдинки и отцвели первые цветы…
Алёша, как и все маленькие дети, переносил своё горе молча и только иногда, просыпаясь по ночам, плакал. Он понимал: то, что было, уже не вернётся, но он чего-то ждал, и это чувство ожидания делало его ещё более замкнутым.
Уже давно прошла весна, растаяли льдинки и отцвели первые цветы. На деревьях шелестели большие крепкие листья. Воздух был полон смолистым запахом тёплых, нагретых солнцем сосен.
Наступило лето.
Вокруг дачи Гуркиных, где жил теперь Алёша, на кустах порыжели кудрявые гроздья белой сирени.
Раньше всех просыпалась Татьяна Лукинична. Она вставала и уходила в сад, к калитке, встречать молочницу, чтобы та никого не разбудила своими бидонами.
Татьяна Лукинична любила эти тихие минуты летнего утра, за которыми приходил жаркий и хлопотливый день. Она садилась на скамейку и беседовала сама с собой.
Татьяна Лукинична никогда не думала, что ребёнок сможет так завладеть её вниманием. Ей всегда были приятны дети, но они с Анатолием Павловичем всю жизнь прожили одни.
А этот мальчик — он слишком ещё далёк от всего.
Первое время Татьяна Лукинична не оставляла Алёшу одного, и Анатолий Павлович ей говорил:
— Дай ты ему жить как хочется. Что ты его всюду с собой таскаешь!
Татьяна Лукинична спохватывалась. Конечно, она неправа. Разве мальчику интересно ходить с ней по магазинам? Вот на станцию — на станцию он ходит с охотой. И даже сам спрашивает, когда они туда пойдут.
Алёша много читал. Старая подшивка журнала «Вокруг света» теперь в полном его распоряжении.
— А ты не думаешь, дружок, что следует иметь в доме книги для мальчика? — спросил Анатолий Павлович.
Как она не догадалась сама! Конечно, конечно, непременно нужны книги.
Алёше нужны товарищи. У соседей на даче появилась девочка, такая милая. Татьяна Лукинична позвала её к себе.
— Будете играть с Алёшей, — сказала она.
А что получилось?
Алёша строгал свои палочки, а девочка ходила за ней по пятам и всё спрашивала: