Открытие «Таннерхаус» было всего несколько дней назад, и мы сбились с ног. Между обучением персонала, корректировкой меню и внесения последних штрихов в обеденном зале, нам всё равно не хватало двадцати четырёх часов.
Но в то время как я стоял перед красным сигналом светофора, уставившись на знак, расположенный между двумя штатами, что я делал теперь каждый день, с тех пор как мы купили это здание, я никак не мог найти выхода.
Я не задавал ей никаких вопросов. Но мне нужны были ответы, почему она меня продинамила.
Хорошо, это была ложь.
Я, чёрт возьми, просто хотел видеть её.
Включив поворотник, я свернул на другую полосу и поехал к её офису, не имея ни малейшего представления, будет ли она там.
Или что ещё хуже, как она отреагирует на моё появление.
Не важно. Я побеспокоюсь об этом, когда буду уверен, что с ней всё в порядке — и, если у меня всё получится, то вызову ещё раз одну из её секретных улыбок, которые так согревают мою душу.
Двадцать минут спустя я открываю дверь больницу Норт Поинт.
Седовласая женщина на ресепшене приоткрыла дверцу в окошке, когда увидела, что я подхожу к ней.
— Распишитесь здесь, сладкий мой. — Она подтолкнула блокнот в мою сторону.
— Оу, я не пациент. Я здесь, чтобы поговорить с доктором Миллс.
Она усмехнулась и покачала головой.
— Извини, сынок. Доктор Миллс не занимается сделками с фармацевтическими представителями. Вы не могли бы присесть, я запишу вас в расписание Риты.
— Рита! — воскликнул я слишком громко, когда нужно было прочистить горло и оставаться невозмутимым. — Да. Я бы хотел поговорить с Ритой. Знаете… о фармацевтике.
Я наклеил на лицо улыбку и взмолился быть более красивым, чем сталкер, но, кажется, потерпел неудачу, так как её брови подозрительно приподнялись.
— Скажите Рите, что здесь Портер Риз. Она знает, кто я.
Когда она неохотно взялась за телефон, я быстро оглядел офис. Судя по моему опыту все кабинеты врачей выглядели одинаково. Разная мебель. Разные журналы. Но одинаковая стерильная чистота. Она кричала одновременно и что здесь всё хорошо и ново, и не располагайся. Ничего хорошего в этом месте нет. Хотя это предположение, может, и было основано на моем опыте с Трэвисом. Но за моим сыном всегда следовали плохие новости.
Осмотрев комнату ожидания, я бросил взгляд на таблички, висевшие на стене рядом с дверью. Имя Шарлотты было выгравировано на плакате рядом с её фото, в камеру, которая её сняла, она безучастно смотрела, улыбаясь самой фальшивой улыбкой, которую я когда-либо видел на её лице. На ней был надет тёмно-синий свитер со связкой жемчуга на груди, который, я уверен, она ненавидит. Не спрашивайте меня, откуда я это узнал, учитывая, что в те два раза, когда я её видел, на ней были надеты не по размеру толстовка и медицинский костюм, в которых она чувствовала себя так же комфортно, как в смирительной рубашке.
Я даже не пытался скрыть смешок.
— Не смей смеяться! — прошипела за мной женщина.
Развернувшись, я обнаружил, что Рита смотрит на меня.
— Привет. Извини, что без предупреждения, но… — я не смог закончить свое извинения, так как она схватила меня за руку и дёрнула к входной двери.
— Не могу поверить, что ты заявился сюда после того, что сделал.
Я затормозил.
— Я? Что я сделал?
— Хватит нести чушь и уйди, — прошипела она, осмотрев комнату ожидания и бросив умиротворяющую улыбку двум пациентам, смотрящим на нас.
Смущенно я вырвал руку из её хватки.
— Я понятия не имею, о какой чушь ты говоришь. Я здесь, чтобы увидеть Шарлотту, но в приёмной мне сказали, что сначала нужно поговорить с тобой.
Она рассмеялась, правда в её смехе отнюдь не было веселья.
— Ты здесь не из-за Шарлотты.
— Э… да. Именно так, — схитрил я.
Её челюсть сжалась, когда она посмотрела на меня, а затем взорвалась яростным шипением и злостью:
— Да что с тобой, чёрт побери, не так? Ты натворил достаточно, понял? Просто… уйди, — показывала она пальцем на дверь.
Мои глаза сузились, болезненное чувство беспокойства образовалось в животе.
— А как насчёт реальных фактов, Рита? Что именно я сделал Шарлотте?
Она еще раз зло фыркнула.
— Дерьмовый ужин? Боже, Портер. Я думаю, она действительно любит тебя.
Я снизил голос и ответил:
— Я рад это слышать, потому что я её тоже люблю.
Она злобно захихикала, как сучка:
— Правильно. Ты хочешь, чтобы я поверила, что всё это не имеет никакого отношения к врачебной помощи твоему сыну?
Волосы на затылке вздыбились, едва реальность происходящего дошла до меня. Положив ладони на бёдра, я зловеще прошептал: