Это было то, в чём мы никогда друг с другом не соглашались. Я была убеждена, что они виновны. Бригада трансплантологов из центра трасплантации при университете Эмори хорошо меня знала. Я попросила об услуге, после того как получила предупреждение о прибытии пациента, похожего по описанию на Лукаса. Я презирала жалкие взгляды, брошенные мне вслед при моём бешеном появлении в изможденном состоянии, но это стоило того, чтобы заполучить драгоценные звонки.
Я продолжала нарушать все правила дорожного движения, известных человечеству, выехав на автостраду.
— Ты приедешь или нет?
— Не делай этого, Шарлотта, — низким голос, почти как отец, предупреждал он. — Езжай домой.
— Нет, пока я не увижу его. Я узнаю, если это будет Лукас.
Его голос стал громче.
— Не приближайся к больнице.
— Мне нужно там быть, Том.
— Шарлотта! — закричал он, но я уже завершила наш разговор.
Бросив телефон на заднее сиденье, я сосредоточилась на дороге. Телефон неоднократно звонил мне по дороге в больницу.
Сердце билось где-то в горле, я выскочила из машины и бросилась к входным дверям. Желудок скрутился в узел, но я даже не замедлилась, а лишь поспешила вглубь больницы, просканировав мой бейдж, где было необходимо преодолеть зоны ограниченного доступа. Медсестры разговаривали, когда я пересекала коридор, мои туфли скрипели о плитку пола с каждым пошаркиванием. Волнение и ожидание толкали меня вперёд, разум переполнился вероятностями.
И все они были положительными.
И все они в конечном итоге заканчивались пробуждение от ночного кошмара.
Но когда я вцепилась в простынь, чуть-чуть приподняв её, я поняла, что мой ночной кошмар только-только начал набирать оборот.
Три пары глаз уставились на меня.
Все они были синими.
Двое из них совпали.
Но ни один из них не был Лукасом.
Я ахнула и прижала ладонь ко рту, когда десять лет боли, надежд и разрушительного горя столкнулись, слились друг с другом, а затем, объединив усилия, организовали миссию, название которой «раз и навсегда прикончить меня».
Мама ребёнка поднялась на ноги, её лицо было обеспокоено.
Я не могла представить о том, как я выгляжу сейчас снаружи, но внутри образовалась как будто воронка, опустошая всё.
— Вы в порядке? ё спросила она.
Мой стеклянный взгляд скользнул по ней, мои руки тряслись, а колени подгибались.
Одно слово.
— Нет.
Глава пятнадцатая
Портер
— Как поживаешь, малыш? — спросила мама по телефону.
Я откинулся на спинку стула и положил ноги на стол.
— Это была сумасшедшая ночь. Рауль кричал, две официантки разругались из-за чаевых и у нас закончился пастернак.
— Ну, всё это, конечно же, отстойно, но я спросила как дела у тебя, а не в ресторане.
Как у меня дела?
Я функционировал. Ни больше. Ни меньше.
Я улыбался в нужный момент, работал больше, чем мне хотелось, и был увлечён Шарлоттой Миллс больше, чем я мог бы подумать.
Через минуту после того, как я вернулся домой из её офиса, я погуглил её.
Я убедил себя, что это не было предательством после того, как она рассказала мне о Лукасе, но пока я изучал статьи и рассматривал старые фотографии её опустошенных глаз, когда она выходила из полицейского участка — это всё ещё казалось вторжением в её личную жизнь.
Бог свидетель, там были десятки статей о «несчастном случае» Кэтрин, фотографии и даже видео, где я вытаскиваю Трэвиса из воды. Я бы всё отдал, чтобы стереть их из истории и, выключив компьютер в ту ночь, я подумал, что Шарлотта, вероятно, будет чувствовать то же самое.
За те две недели, что мы не виделись, я напечатал ей миллион сообщений — некоторые из них забавные, некоторые грустные, и все они отчаянные. Но совесть не позволила мне отправить ни одно из них. Я отказывался быть тем человеком, который причиняет боль.
А привести её в мою жизнь, а затем выставить перед ней Трэвиса и Ханну, было бы именно этим.
Рита была права: Шарлотта прошла через многое.
— Я в порядке, — заверил я маму. — Устал, но в порядке. Надеюсь, через полчаса меня здесь не будет, так что тебе не придётся оставаться на ночь, если ты предпочтешь дождаться меня.
— Ты с ума сошёл? Уже одиннадцать часов, Портер, идёт дождь. Голова твоего отца взорвалась бы, если бы я поехала домой сегодня вечером.
Я усмехнулся.
— Что правда, то правда.
— Но, — протянула она. — Раз уж я всё равно здесь застряла, почему бы тебе сегодня не пойти с Таннером? Может, на дискотеку или ещё куда.
— Эм… потому что мне тридцать четыре года, и дискотеку не называли дискотекой с тех пор, как мне исполнилось десять.