Я написал Шарлотте семнадцать раз, после того, как повесил трубку.
Она ответила ровно ноль раз.
Странная смесь вины и восторга закружилась в моей груди, когда я подошёл к стойке регистрации.
Звук её надломленного голоса, произносящий: «Я не могу лечить твоего сына, Портер», — непрерывно крутился у меня в голове, создавая что-то вроде саундрека для изображения Трэвиса, сидящего на краю ванны, с ингалятором между губ и слезами капающими с подбородка.
Я поступил правильно. Я знал это в глубине души. Но это не значит, что я не горю, как самое жаркое пламя, зная, что я делаю это с ней.
Та же седовласая администратор открыла окно, когда мы подошли, её морщинистый взгляд остановился на мне.
— Мистер Риз. Мы встретились снова. — Она встала со стула, многозначительно протянула руку через стол и нажала кнопку звонка. — С возвращением. Мы ждали вас.
Я кивнул и с трудом сглотнул.
— Послушайте, есть ли шанс, что я смогу повидаться с Шарлоттой наедине, прежде чем приведу детей?
В дверях внезапно появилась Рита. Её взгляд скользнул к Трэвису, затем к Ханне, прежде чем, наконец, встретиться с моим.
— Пошли, Портер. Шарлотта с пациентом.
— Рита, — позвал я, перекладывая Ханну на другое бедро и снова хватая Трэвиса за руку. — Сначала мне нужно её увидеть.
Она повернулась ко мне спиной и повела нас по знакомому коридору.
— Рита, — прошипел я. — Мне нужно…
Она резко остановилась, и я врезался ей в спину. Её красиво лицо было серьёзным, когда Рита повернулась ко мне, но её взгляд был мягким. Она сверкнул глазами на Трэвиса, и одарила его искренней улыбкой, прежде чем пригвоздить меня взглядом и прошептать. — Если причинишь ей боль, я убью тебя.
— Я не пытаюсь причинять ей боль. Я пытаюсь… — прошептал я, но она толкнула дверь слева от себя и вошла внутрь, оставив её открытой для меня.
Я сделал два шага и застыл.
Трое врачей в белых халатах поднялись со своих мест за длинным столом.
Но ни одна из них не была Шарлоттой.
В одной я смутно узнавал доктора Лафлин из-за фотографии, висевшей рядом с фото Шарлотты в приёмной, но я никогда раньше не видел двух других пожилых женщин.
— Ты, должно быть, Трэвис, — сказала худая женщина с волосами длиной до подбородка цвета соли с перцем, протягивая к нему руку и тепло улыбаясь.
Трэвис скептически посмотрел на меня, прежде чем принять её руку.
— Привет.
— Привет. Я — доктор Джина Уайтхолл. Я проделала долгий путь, чтобы увидеть тебя, — она подмигнула, потом подняла голову и посмотрела на меня. — Я так рада, что вы смогли приехать, Портер.
— Да, я тоже, — рассеяно произнес я, замешательство звучало в моих ушах. — Где Шарлотта?
— Она с пациентом. Но сегодня она к нам не присоединится, — хрипло заявила доктор Лафлин.
Я моргнул и оглядел комнату.
— Ладно. Итак, почему мы тогда здесь?
— Мне нужно пописать, — прошептала Ханна мне на ухо, прежде чем кто-либо успел ответить.
— Я возьму её, — предложила Рита. — Я имею в виду… если ты не против? Кажется, у меня в кабинете есть карандаши. Мы могли бы потусоваться, пока вы тут не закончите.
Я перевёл взгляд на неё и прошептал:
— Что происходит?
Она натянуто улыбнулась.
— Присядь и послушай, Портер. А я повторяю: если ты причинишь ей боль, я убью тебя, — хлопнув в ладоши, она протянулась к Ханне. — Ну же, милая. Пойдём, перекусим.
Я снова оглядел комнату, ещё более озадаченный, чем прежде.
— Давай, детка. Я сейчас, — сказал, передавая Ханну Рите.
Когда моя рука опустилась, Трэвис взял меня за руку и прижал к себе. Я посмотрел вниз и увидел, что он смотрит на меня с тревогой на лице.
— Всё в порядке, приятель, — заверил его, хотя понятия не имел, что, чёрт возьми, происходит.
— Трэвис, — тепло поприветствовала его другая, слегка полная женщина. — Я — доктор Эрин Хоффман, заведующая отделением детской пульмонологии в Техасском Детском Госпитале. Можешь расслабиться. Мы здесь только для того, чтобы поговорить с вами сегодня, — её улыбка поднялась ко мне. — Садитесь, Портер.
Я не смог бы пошевелиться, даже если бы Земля внезапно загорелась.
— Простите. Вы сказали, что вы из Техасского Детского Госпиталя?
Доктор Хоффман усмехнулась.
— Значит, вы слышали о нас.
Мы жили в Джорджии, но я знал все о ТДГ. Когда ваш ребёнок болен, вы делаете всё возможное, чтобы узнать, кто лучшие врачи. И хотя Шарлотта казалась лучшей в Атланте, ТДГ был лучшим в стране. Это были те люди, которым ты бы продал душу, чтобы попасть на приём.
И вот они здесь. Проехали полстраны. Чтобы увидеть моего сына.