— Харлен, но часть людей занята охраной лавок и складов, — встревожилась Элина. — Оголять охраняемые объекты нельзя…
— А мы и не будем, — успокоил её Харлен. — Справимся теми силами, что есть.
— А баррикады строить будем? — деловито осведомилась Элина. — Нам тогда материалы для них нужны.
— Не, — помотал головой Акилла, — не будем, поставим везде шлагбаумы, и на них пару-тройку ребят, а то через баррикады к нам продукты не подъедут.
— Я вам не мешаю? — съязвил Квэддо.
— Не мешаешь, — "успокоила" его Элина. — Если у тебя есть другие распоряжения, кроме, конечно, выдачи меня и Гри, мы подчинимся.
Квэддо вынужден был признать, что все действия разумны и правильны. На одну из застав направили обоих гномов с Полянкой.
— Тебе совсем не жалко эту девочку, да? — укоризненно спросил капитан у Акиллы.
— Наоборот, Квэддо! Гномы — отличные рубаки, девочку в обиду не дадут, — с жаром заверил одноногий. — Да и Полянка подготовлена неплохо, я ей доверяю.
Акилла, оживившийся и воспрянувший духом, бодро поковылял проверять блокпосты. Его мало смущала ледяная каша под ногами, главное, — он чувствовал себя нужным.
— Людям на заставы надо подвозить горячую еду, — обернулся Квэддо к Элине.
— Уже, — кивнула та.
— А чем кормят?
Элина слегка поморщилась:
— Жареными колбасками из конины.
— Молодцы! — обрадовался капитан, не поняв, отчего Элина кривит губы. Мясо есть мясо.
Глава 30
По городу (и Военной Слободке, в том числе) полетели слухи, что рана у Шахлая серьёзная, розовая пена на губах выступает. Элина сделала вывод, что её болт задел этому бандиту верхушку лёгкого. "Ну, может, сдохнет", — понадеялась женщина.
Барон был растерян и, видимо, испуган. Он орал, грозил бунтовщикам страшной расправой и брызгал слюной. Однако, к тихой и злой радости тех самых бунтовщиков, заменить Шахлая оказалось некем. Никто не желал занять место своего капитана, а тем более, — место второго погибшего сослуживца. Тело, его, кстати, так и не нашли. Суеверными оказались эти гвардейцы.
Тогда барон решил сам назначить нового командира, произнеся вдохновенную речь о великой чести. Гвардейцы прятали глаза и расползались по всей территории баронского особняка. Выловить их было решительно невозможно. Зато сын барона, Руфус-младший, загорелся желанием возглавить карательную операцию в Военной Слободке.
Из-за юности и неопытности нового капитана сбор карателей затянулся до глубокого вечера. Барон к этому времени умудрился напиться до поросячьего визга. Теперь, валяясь поперёк широкой кровати, барон слюняво жаловался на жизнь жене и личному медику. Руфус-младший рассчитывал на отцовский совет, но этот совет явно откладывался до утра. А то и до обеда.
— Что же мне делать? — растерянно вопросил наследник.
— Отпусти гвардейцев в казарму отдохнуть, дар Руфус, — серьёзно молвил медик. — А завтрашний день покажет.
— Но ведь бунтовщики успеют подготовиться! А я планировал нанести им неожиданный удар!
— Не выйдет, дар Руфус, — пропыхтел медик, пытаясь влить в барона какой-то отвар. — Они уже подготовились.
— Сын мой! — пафосно провозгласил барон, ловко отбиваясь от лекарства. — Наши гвардейцы настолько лучше обучены, накормлены и подготовлены, что этому сброду ни за что не устоять!
— Поэтому нечего соваться к ним в темноте, — медик всё-таки влил в барона пахучую жижу.
Баронесса старалась не вмешиваться в мужские дела (Руфус-старший был гневлив и скор на расправу), но, боясь за жизнь единственного сына, тихо сказала:
— Сынок, послушай доктора, не суйся к ним прямо сейчас. Завтра соберёшь людей да поедешь, наведёшь порядок. Вон Шахлай…
— Шахлай — глупец! — заносчиво перебил наследник. — Он был слишком добр к этим животным, вот и получил стрелу в грудь! Но я наведу порядок! Они ещё пожалеют!
— О, моя кровь! — возрадовался барон.
Медик недовольно поджал губы: он спешил к Шахлаю, рана у того была опасная, но барон никак не желал угомониться.
А баронесса знала, что Шахлай никогда не отличался добротой, и, если нашёлся кто-то, всадивший в него стрелу, значит, времена наступают опасные. Едва в особняке всё стихло, баронесса накинула на себя неприметный плащ, какие носили простолюдинки, и тенью выскользнула в город.
Глава 31
У Элины случилась очередная плохая ночь, когда во рту всё пересохло, а ночная сорочка, наоборот, липла к телу. Элина налила себе вина из кувшина и зажгла курительную палочку. Говорили, что палочки из чиазы успокаивают, но, похоже, врали. Элина отхлебнула вина, а потом переоделась. Можно уже не ложиться. За окнами сновали кондотьеры. Вся Слободка не спала, ожидая, что баронские гвардейцы явятся сюда для расправы. По каким-то загадочным делам бегали даже прачки.
Накануне вечером заходил Гри, благодарил, что не выдала. Самого музыканта дожидалась Полянка и гномы.
— Пересидишь у нас! — басил Вахольдер.
— Нет, вы уйдёте, и его некому будет защитить! — волновалась Поллианна. — Лучше у нас! Я уже свою стражу отстояла…
Гномы расхохотались, а Полянка и Гри смутились. Элина и сама не удержалась от усмешки. Гри, конечно, поволокся, за Полянкой, кто бы сомневался!
В дверь нерешительно постучали. Элина нехотя отложила курительную палочку. На пороге стояла незнакомая женщина в шерстяном коричневом плаще.
— Хозяйка, это, наверное, к тебе, — извиняющимся тоном сказал кондотьер, который привёл незнакомку. — Помощь ей какая-то нужна.
— Входи, — кивнула Элина гостье. Кондотьер остался караулить на крыльце.
Женщина нерешительно остановилась у двери, не откидывая с головы капюшона.
— Не бойся, входи и садись, — Элина подала пример, усевшись возле стола. У ноги стоял взведённый арбалет, но незнакомка его не замечала. — Можешь смело говорить.
— Я пришла предупредить тебя… Завтра сюда приедут гвардейцы барона… Хотят наказать всех…
— Я знаю, — спокойно ответила Элина. — Мы готовы к этому.
— Я услышала, — незнакомка нервно поправила капюшон, и из-под грубого шерстяного рукава завиднелись белые кружева, — что поведёт гвардейцев сын барона…
— А, наследничек! — глаза хозяйки хищно сверкнули. — Что ж, встретим его да угостим на славу! Можем даже у себя в гостях оставить, ему понравится!
— Из него получится плохой заложник, — язык у гостьи почему-то стал заплетаться. — Позволь я расскажу тебе…
Она откинула капюшон, и Элина увидела лицо преждевременно увядшей женщины, с потухшим взглядом и скорбно опущенными уголками тонких губ. Русые волосы истончились и поредели, тут и там виднелись поседевшие пряди. Элина незаметно вздохнула: так могла бы выглядеть она сама, но Дар Дриады сделал её моложе. Гостья обернулась, будто проверяя, не подслушивает ли кто, и приблизилась к хозяйке вплотную.
У Элины мелькнула мысль, не подослали ли к ней убийцу, ведь эту женщину вряд ли обыскивали. Но арбалет стоял рядом, а на бедре висел тяжёлый нож, и Элина несколько успокоилась.
— Нет, я не убийца, — угадала ход Элининых мыслей незнакомка. — Просто послушай. Об этом почти никто не знает…
Гостья приблизила лицо к Элининому уху и принялась нашёптывать то, что было для неё таким важным. По мере рассказа глаза Элины становились всё больше, а брови ползли вверх.
— Ты уверена, что это правда?
Гостья отступила на шаг и грустно кивнула:
— Это может подтвердить стряпчий из конторы "Апиус и сын".
Элина слыхала об этой конторе. Что ж, можно и справки навести.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла Малена:
— Дара Элина! Прости, но я видела, что ты не спишь… Опять чиазовые палочки?!
— Малена, что ты хотела? — Элина мысленно отметила, что незнакомка поспешно надвинула капюшон поглубже.
— Надо бы сделать запас перевязочных материалов, да и зелий кое-каких заготовить…