— Ну, почему же, — задумчиво проговорила хозяйка. — Есть что сказать… Пошла вон!
Схватив из угла арбалет, Элина направила его на злопыхательницу. Арбалет был не заряжен, но баба в этом не разбиралась.
— Ой, люди добрые! Ой, спасите-помогите! Ой, убивают! — истошно заголосила она, отступая на крыльцо.
Скатившись с крыльца, злопыхательница припустила с удивительной скоростью. Элина бросила арбалет, выскочила в серую уличную хмарь и швырнула подтекающий свёрток в спину обидчице. Свёрток немного не долетел и грохнулся оземь, внеся в уличную грязь свою лепту.
К Элине уже бежал Квэддо, благо квартировал рядом.
— Что случилось? Кто это такая?
— А хрен её знает, — ответила тяжело дышавшая от гнева Элина.
Квэддо глянул по сторонам: из всех окон глазели любопытные. Обняв Элину за плечи, капитан аккуратно подтолкнул её внутрь.
— Эли, не стой на холоде, не приведи Небеса, снова заболеешь.
Мимо пробегал молодой солдат. Квэддо поманил его к себе:
— Принеси чего-нибудь горячего из харчевни, желательно мясного. И кликни мне… — капитан назвал одного из своих осведомителей.
Солдат энергично кивнул и бросился выполнять поручение. Элина улыбнулась: кондотьеры любили своего хмурого и строгого капитана и готовы были служить ему не за страх, а за совесть. Квэддо был справедливым, не склонным к кулачной расправе. Солдаты это ценили.
Скоро на столе у Элины дымился горшочек с мясной похлёбкой. Квэддо тоже был голоден, и они с Элиной поочерёдно черпали горячее содержимое ложками.
— Что хотела от тебя эта баба? — полюбопытствовал Квэддо, когда с едой было покончено. — Она ведь не из Слободки, чужачка какая-то.
Элина поняла, что это разузнал осведомитель Квэддо.
— Кто ж её знает? Хотела у меня служанкой пристроиться.
— Не бери девок со стороны, — встревожился кондотьер. — Особенно сейчас, когда мы начали добывать баронские секреты! Это может быть подсыл!
Элина опечалилась. Оказывается, к ней так легко проникнуть и сотворить всё, что угодно. Сегодня это дура-баба, а завтра — тренированный убийца. Кстати, дура-баба могла оказаться отравительницей… Квэддо пытался говорить какие-то слова утешения, но сделал только хуже: у Элины на глазах выступили слёзы.
— Эта баба сказала, что для Рэйшена даже девицы из дома терпимости лучше меня… Ах, Квэддо, мне за эти дни столько фальшиво-сочувственных слов сказали, что я уже не могу про это слышать!
Квэддо понял, что Элину жжёт невыразимая обида. Он притянул женщину к себе и обнял:
— Не горюй. Всё уладится. Охрану тебе подберём.
Элина, уткнувшись в грудь капитана, судорожно вздыхала и кивала.
— Ты помнишь о моём предложении? — вдруг спросил Квэддо. — Мы с тобой обсуждали его ещё в конце осени, как раз Полянка тогда к нам попала…
Элина помнила. Но теперь она знала, что у Квэддо, возможно, есть дочь, и это могло многое изменить.
— Не торопи меня, ладно? Тут нарисовались любопытные дела…
— Они связаны с моим предложением? — улыбнулся капитан и легко коснулся губами Элининых волос.
Элина не успела ответить, как на крыльце послышались тяжёлые шаги. Кого, интересно, несёт на ночь глядя? Квэддо набрал воздуха в грудь, собираясь выдворить бесцеремонного посетителя.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Рэйшен. Глаза его сузились.
— Понятно, — нехорошим голосом процедил дроу, круто развернулся и ушёл в промозглую темноту.
Дверью он хлопнул так, что с потолка посыпалась какая-то труха.
Глава 44
Этот день для Рэйшена не задался с самого утра. Дроу проснулся с ощущением тяжкого похмелья и никак не мог сообразить, где это он оказался. На катакомбы Подземников не похоже, на мрачные стены родного клана — тоже. Придорожный трактир? Вроде нет. Рэйшену вспомнилось, что он уже добрался до Жадвиля и хотел разузнать об Элине… Вот тут навстречу ему попалась старая знакомая, Талула. Что-то слишком много у него в этом городе таких знакомых, иронично подумал Рэйшен.
— Здравствуй, милый, снова к нам? Надолго? Устал, наверное? — затараторила Талула, вцепившись Рэйшену в локоть.
Дроу нахмурился. Он знал, что одна из его бывших подружек нынче содержит дорогущее заведение для избранных. Поддерживать такое знакомство он бы не стал, в особенности памятуя о том, как ужасно он расстался с Талулой в конце войны. Обиженная, она заявила, узнав о его ранении: "Жаль, что не сдох, проклятый". А сейчас щебечет как ни в чём не бывало. Рэйшен смотрел на её густо накрашенное лицо, улыбающийся рот и холодные глаза. Косметика, словно краска на стенке, прятала морщины и прочие дефекты кожи. В плохо прокрашенных волосах поблёскивала седина. За прошедшее время Талула обрюзгла, превратившись в типичную бордельмаман: толстую, вульгарную, вызывающе размалёванную. Она уже тащила его в своё заведение:
— Пойдём, милый, отдохнёшь с дороги, выпьем по стакану вина. Ты, наверное, новости местные узнать захочешь, я тебе столько расскажу!
Последняя фраза решила всё дело. Рэйшен подумал, что, действительно, в бордель стекаются все слухи и известия, поэтому пошёл за Талулой. Почему-то она потащила его через главный вход, словно показывая своего гостя всему городу. Рэйшену это не понравилось, Талула могла бы провести его и чёрным ходом (Рэйшен прекрасно знал, как устроены бордели).
Внутри стоял густой запах дешёвых притираний, дешёвого же пойла и человеческих выделений. Рэйшен поморщился. Клиентов не было, скучающие девки призывно заулыбались, но Талула качнула головой, дескать, не их клиент. Девицы расслабились, а бандерша затащила Рэйшена к себе в кабинет.
— Смотри, что у меня есть! Настойка от лесных нимф, очень редкая и дорогая вещь! Будешь? И куртку сними, у меня хорошо натоплено.
Она болтала без умолку, не давая Рэйшену вставить ни единого слова. Куртку он снял, а про лесную настойку подумал, что это подделка: нимфы с людьми не торговали, это он знал точно.
— Вещи вот тут сложи! И ножи, и сумки… Не бойся, милый, никто их не тронет, я не позволю.
Рэйшен нехотя помог Талуле раскупорить бутылку и разлить вино по стаканам. Да, запах у вина был изумительный, не хуже эльфийского. Элине бы понравилось. Впрочем, ей бы вряд ли понравилось, что Рэйшен сидит в злачном заведении и пьёт с его хозяйкой.
— Расскажи, где сейчас Квэддо, что с ним, — дроу пригубил вино. Да, неплохо!
Талула улыбнулась густо накрашенными губами. Она ждала этого вопроса.
— Ой, милый, Квэддо с ребятами сколотил банду и обосновался в одной слободке, теперь её Военной называют. Баламутят весь город, а подбивает их это одна баба, лихая такая, Элиной звать, может, ты слышал про неё? А если не слышал, так я тебе кое-что порасскажу. Квэддо, Харлен и Акилла делят её на троих, каждый из них к ней захаживает, и никого она не обижает…
Талула продолжала говорить о бешеных деньгах, которые зарабатывает банда (грабит полгорода, не иначе), но Рэйшен уже плохо слушал, оглушённый известием об Элине и её мужчинах. Талула приметила это и, зная ревнивый нрав своего гостя, сердечно посоветовала:
— Да ты выпей, Рэйшен, это поможет расслабиться.
Да, расслабиться, — это то, что надо. Рэйшен залпом выпил своё вино и налил ещё. Талула, кокетливо усмехаясь, подняла свой стакан:
— Твоё здоровье, милый!
Дроу опрокинул ещё один стакан, не обращая внимания на то, что Талула к своему даже не прикоснулась. Кстати, лицо Талулы утратило чёткость. Да и другие предметы в комнате начали расплываться.
— Что-то я устал, — пробормотал Рэйшен, отодвигая от себя стакан.
— Навоевался, милый, — заворковала Талула. — Да ты приляг, отдохни с дороги…
Всё закружилось перед глазами дроу, и он провалился в сон. А проснувшись, никак не мог сообразить, где же он находится. Наконец, вспомнив, что он в "Коралловом цветке", Рэйшен с трудом поднялся с какого-то узкого и короткого диванчика, после которого затекло и болело всё тело. Голова тоже раскалывалась, во рту пересохло, но дроу не мог поверить, что это с ним произошло после пары стаканов вина. Кто-то снял с него сапоги и перевязь. Где же они? Где остальные вещи? Деньги? Кинжалы?