— Доброе утречко! — Харлен махнул рукой Элине. — Садись к нам! Чего такая серьёзная?
— Утро добрым не бывает, — пробормотала женщина себе под нос, а вслух спросила. — Разве вы не слышали, что ночью случилось?
Мужчины переглянулись и сально захихикали.
— Переживаешь, Эли? — с напускным сочувствием поинтересовался капитан, стараясь спрятать улыбку.
Обкурились они чего-то, что ли?
— Переживаю — не то слово…
— Ну, конечно, бедняжка даже на утреннюю тренировку не смогла прийти, так её Гри…
Конец фразы утонул во взрыве хохота. Только сейчас до Элины дошло, что они говорят о разных вещах. Придётся подождать, пока эти придурки отсмеются.
Следующий ход оказался за Харленом:
— Видно, Рэйшен хорошо мальчишку наставил, тот уж так расстарался… Малена примерно с такой же постной рожей, — одноглазый мотнул головой в сторону Элины, — побежала. Помощь им, понимаешь ли, оказывать! Уж не знаю, правда, в чём!
Все снова заржали, а Рэйшен чуть не подавился своей похлёбкой. В это время Элине принесли тарелку с дымящейся кашей. Женщина аккуратно зачерпнула кашу и успела проглотить несколько ложек, пока наконец мужчины не успокоились.
— Если для вас главное событие — то, что юную девицу лишил невинности заезжий менестрель, то… Мне жаль, что я с вами связалась.
— Эли, да не злись ты, ну, посмеялись немного, и всё, — примирительно проговорил Квэддо. — Со всеми девицами такое рано или поздно…
— Я не о том, — перебила его Элина. — Сегодня ночью убили мэтра Апиуса.
Над столом повисло тяжёлое молчание. Даже, кажется, стало холоднее.
— Кто и как? — нарушил тишину Квэддо.
— Убит во сне, скорее всего, задушен подушкой кем-то из своих. В дом никто посторонний не входил. После убийства никто его не покидал. У Городской Стражи приказ сверху — объявить, что во сне остановилось сердце…
Элину слушали, разинув рты.
— Это тебе ночной гость нашептал? — враждебно переспросил Рэйшен.
— Допустим.
— Ты думаешь, Эли, это как-то связано с вашей вчерашней ссорой с Ашкутом? — осторожно уточнил Квэддо.
— Несомненно. Если бы Рэйшен не полез на рожон, мне не пришлось бы вмешиваться. Хотя, честно признаться, и я вела себя несдержанно…
— Что теперь делать?
— Пока думаю, — Элина отправила очередную ложку каши в рот и, проглотив, продолжила. — Может, всё и к лучшему. Это убийство ускорит события. Надо мобилизовать всех наших, пусть будут готовы…
— К чему это? — встрял Харлен.
— Ко всему! — отрезала Элина. — Проклятый барон попросил помощи у короля. Прямо сейчас из столицы едет королевский посол с отрядом…
— Откуда ты…
— Ашкут вчера проболтался. А я ему пригрозила королевским судом и пообещала, что защищать меня будет Апиус. Вот и…
— Вот и сама виновата! — сверкнул фиолетовыми очами Рэйшен.
— Я не снимаю с себя ответственность. Но, думаю, пока вы ржёте тут как лошади… — Элина запнулась. Глаза у неё засверкали. — Лошади! Точно! Только бы наши гномы успели вернуться!
— Что ты задумала? — в один голос спросили Харлен и Квэддо.
Элина уже поднималась из-за стола, но, услышав вопрос, повернулась к Харлену:
— Кстати, насчёт моей постной рожи. Эту ситуацию можно легко исправить.
— Ты мне улыбнёшься, да? — пытался пошутить одноглазый.
— Нет. Я выколю тебе последний глаз, — холодно сказала женщина. — И тебе не придётся на меня смотреть.
Не слушая больше извинений и оправданий, хозяйка Слободки умчалась. Квэддо обвёл взглядом своих товарищей:
— Да, ребята, сглупили мы. Напрасно только разозлили её.
— А пусть Рэйшен проследит за ней, — подал голос Акилла. — А то мало ли что…
— А чего сразу я? — вскинулся дроу.
— Ну, мы с Харленом приметные…
— А я, значит, нет? — фыркнул Рэйшен.
— Ничего, нацепишь плащ, капюшон на голову накинешь, и всё!
— А если я не хочу? — вызывающе спросил дроу.
— Рэй, это так не работает, — жёстко ответил Квэддо. — Ты сам решил остаться с нами. Значит, ты должен выполнять приказы. Мои, Харлена и Акиллы. И Элины, конечно. Поэтому определись прямо сейчас. Если выберешь "не хочу" — лучше уходи, не трать время, своё и наше.
— Ладно, — буркнул Рэйшен, вставая. — Я за плащом.
Глава 58
Элина, постоянно озираясь по сторонам, быстрым шагом шла в сторону трущоб, упомянутых Сныстом. За пазухой у неё лежал мешочек с монетами, ведь то, о чём она собиралась просить трущобного прохиндея, без задатка никто делать не станет. Улицы становились всё у́же и грязнее, люди выглядели злее и опаснее. Сныст, конечно, обещал предупредить свою шушеру, но, кажется, так можно до этой шушеры и не дойти.
Элина сосредоточилась и продолжила свой путь, готовая к тому, что её толкнут, ударят, может, даже ткнут ножом. Однако ничего этого не случилось, и она благополучно добралась до указанной хибары. Под ногами чавкала грязь, налипая на сапоги.
Эллина толкнула хлипкую дощатую дверь. Внутри царил полумрак из-за заколоченных окон. Немилосердно воняло немытым телом, грязной одеждой, дешёвым пивом и чиазой. В глазах и горле начало щипать и жечь. Эллина невольно поморщилась, задержав дыхание. Интересно, где же сам хозяин?
— Надумала чё-нить? — лениво процедил знакомый голос из угла.
Немного свыкнувшись с освещением, Элина разглядела скудную обстановку: стол, пару трёхногих табуретов, покосившуюся кровать. На ней-то и лежал Сныст, пожёвывая чиазовую палочку.
— Надумала, — ответила Элина. — Здесь можно говорить?
Сныст неопределённо хмыкнул и сделал какой-то жест рукой, который Элина расценила как приглашение к разговору.
— Я на стульчик сяду, не возражаешь?
— На кровать присесть боишься? — усмехнулся Сныст.
— Не хочу клопов набраться, — парировала Элина, придвигая к себе табурет. — А больше бояться, я думаю, нечего.
— Нечего? А зачем тогда ты своего дроу притащила? Я же тебе сказал — приходи одна, никто не тронет!
— Какой ещё дроу?! — возмутилась Элина. — Я одна пришла, как и договаривались!
Сныст поднялся с кровати, ухватил Элину за плечо и подтащил к заколоченному окну.
— Вот этот, сука, дроу! Скажешь, ты его не знаешь?!
Пальцы Сныста больно сдавливали руку. Элина обратила внимание, что у этого проходимца пальцы тонкие, словно у музыканта. Или вора. Или убийцы. Сквозь щели в досках Элина разглядела знакомую рослую фигуру.
— Ах ты ж зараза! Увязался-таки за мной!
Что-то в её голосе заставило Сныста поверить ей.
— Увязался, говоришь? То есть не убивать его?
— А смысл? — Элина пожала плечами.
Жёсткая хватка чужих пальцев неожиданно разжалась.
— Ты права, никакого, — Сныст вновь завалился на кровать. — Давай выкладывай, чё за идея.
И Элина выложила. Сныст вначале слушал с ухмылочкой, но она постепенно сползала с его тонких губ.
— Чокнутая ты баба! — выдохнул он, дослушав.
— Не возьмёшься?
— Я этого не говорил! Просто в одиночку тут мало что сделаешь, да и кое-кого подмазать придётся…
— Сколько? — коротко спросила Элина.
Сныст назвал сумму. Женщина про себя вздохнула с облегчением: денег при ней было больше.
— Хорошо, я даже торговаться не буду. Эти деньги ты получишь сейчас, а ещё столько же — завтра, в это самое время. Мне всё равно, кого ты привлечёшь, главное — результат. Ну, и ещё важно, чтобы два моих гнома успели вернуться в Слободку, мало ли потом перекроют входы-выходы из города…
— Не боись, за гномов мне донесут. Остальное сделаем в лучшем виде! За полным расчётом, небось, опять к тебе тащиться?
— Уж притащись, пожалуйста.
— Ладно, — Сныст сделал царственный жест, словно отпуская посетительницу, — спокойно возвращайся к себе, только этого молодчика прихватить не забудь.