Рэйшен не стал говорить о том, что ему пришлось напрячь все силы и способности, и это только ради Элины.
— Опасный ты человек.
— Опасный, — охотно согласился дроу, — но не для тебя. И не человек.
За этим разговором они подъехали к реке, которая протекала через Жадвиль. Название этой речки Элина, как ни странно, не удосужилась узнать. Зато она тут же принялась кривиться и морщиться. Ещё бы! В месте сброса сточных вод вонь стояла такая, что не почуять её мог только мертвец. Дроу проявил чудеса выдержки: он даже ухом не повёл.
— Рэйшен, лошади в этот отстойник не пойдут.
— Их придётся бросить здесь. Хорошо, что сумки небольшие, на себе донесём, — заметив выражение Элининого лица, дроу поправился, — я сам понесу их.
Он показал, как из кусочка ткани сделать тампоны и заткнуть нос. Честно говоря, это почти не помогло. Запах физически валил с ног. Отпущенные на свободу лошади без сожаления покинули своих хозяев.
— Эх, сёдел жалко! — гнусаво посетовал Рэйшен. — Они хороших денег стóят!
— Демоны с ними, с этими сёдлами, — проворчала Элина. От вони свербело в носоглотке. — Жизнь дороже. А так тебе ещё и сёдла пришлось бы на себе тащить.
Глава 80
Путники вступили в коллектор. Элина надеялась, что притерпится к запаху, но нет. Женщина, стараясь дышать как можно реже и неглубоко, плелась за дроу, то и дело оскальзываясь на нечистотах. В коллекторе было темно. Дроу прекрасно видел в темноте и шагал вперед, как ни в чём не бывало. Элина тащилась позади, ориентируясь лишь на звук шагов и дыхание своего спутника. "Только бы не упасть! — твердила себе Элина. — Не упасть и не захлебнуться в этом дерьме!" Она искренне завидовала лошадям, которые рысили где-то по дороге, на вольном воздухе.
Но всё рано или поздно заканчивается, закончился и этот путь страданий. Откуда-то спереди потянуло сквознячком. Рэйшен, шагавший впереди, обернулся:
— Эли, чуешь, как посвежело? И посветлело.
В ответ Элина промычала что-то невразумительное. По её мнению, клоака мира находилась именно здесь, причём буквально. Однако вскоре и впрямь стало светлее, можно было даже разглядеть всё то, что налипло на сапоги.
Выход оказался перегорожен деревянной решёткой, омерзительно склизкой. Рэйшен прищурился, оценивая, насколько крепка преграда, а потом попросту вышиб её ногой. Элина вскрикнула от неожиданности, чуть не шлёпнувшись в вонючую грязь. Дроу быстро обернулся, кинув на Элину мимолётный взгляд, усмехнулся и мотнул головой в сторону выхода. Элина собиралась обидеться на него (хоть бы руку протянул, что ли!), но тут же сообразила, что руки-то у него заняты поклажей.
Воздух такого города, как Жадвиль, был не слишком напоён благоуханиями. Однако после сточного коллектора Элине он показался сладким и душистым. Откуда-то тянуло свежим хлебом, жареным мясом… Она чуть не заплакала от счастья, вытащив из носа тампоны и швырнув их на мостовую.
— Радуешься? — понимающе спросил Рэйшен. Дождавшись Элининого кивка, он добавил, — скоро притерпишься и унюхаешь навоз, мокрую псину и скотобойню…
— Скорняков не забудь. Но пока что мы тут самые вонючие, давай-ка двинем в ближайшую мыльню.
— Ближайшая приличная мыльня — в Военной Слободке, — ухмыльнулся Рэйшен.
— Тогда домой.
Идя через город, Элина внимательно приглядывалась к тому, что происходит на улицах. С виду всё было тихо, там и сям вспыхивали необъяснимые ссоры и стычки. Тут же, словно из-под земли, появлялись баронские гвардейцы или Городская стража. При виде их люди кидались врассыпную, запирая двери и окна. Если стражники ещё пытались соблюдать видимость законности (задержанные поспешно совали монеты в их потные ладони), то гвардейцы творили что хотели. Они могли уволочь с собой любого, кто глянул на них косо, врывались в дома, выламывая двери и забирая имущество жителей. Когда из-за одной двери раздался женский визг, Элина дёрнулась в ту сторону, но Рэйшен железной рукой ухватил спутницу за шиворот.
— С ума сошла?! — яростно прошипел он. — Мы так до дома не доберёмся.
— Не могу это видеть, — простонала Элина, но Рэйшен тащил её прочь от крика и гогота. — Как всё это случилось? Нас не было только пару дней, и что?
Это было повсюду. Чем ближе путники подходили к своей Слободке, тем чаще и ожесточённее были стычки между жителями и блюстителями "порядка". Дроу стал всерьёз опасаться, что они не дойдут до Элининого дома, но, к счастью, всё обошлось.
Глава 81
В Слободке воздух просто искрил от напряжения. С виду всё шло как обычно, но вокруг царило ожидание чего-то недоброго.
— Где вы были? — накинулась на своих посетителей хозяйка того самого кабачка, где пару дней назад Элина угощала завтраком генерала Римардо. — Тут такие дела творятся, а ты о мужиках думаешь! И чем от вас обоих разит?
— Ты не поверишь, — ухмыльнулся Рэйшен. — Дерьмом!
Хозяйка задохнулась от такой наглой откровенности, а может, просто от запаха:
— Ты… Ты… Оставьте вещи у меня, вымойтесь сначала, а после я вас накормлю и расскажу, что тут творится.
Рэйшен с облегчением сгрузил поклажу в углу кабачка, и они с Элиной двинулись к мыльням. Держатель мылен, мужчина солидный и надёжный, застыл на месте, увидев посетителей:
— Вы?! Живы!
Рэйшен с Элиной переглянулись.
— Живы, — сухо ответила Элина. — Нам надо быстро вымыться, а ты прикажи, чтоб кто-нибудь за это время вычистил наши сапоги.
Мыльник кивнул, а Рэйшен ехидно уточнил:
— Этот кто-то должен быть очень, хм, небрезгливым.
После мытья Элина спросила у мыльника:
— Почему ты так удивился нашему появлению?
— Так говорили, что убили тебя, хозяйка.
— Значит, буду долго жить, примета такая! А кто убил-то?
— А кто ж его знает! — развёл руками дородный мыльник. — Капитан сказал только, что Рэйшен искал убивцев, но тоже голову сложил.
— А что ж капитан никого вслед Рэйшену не послал?
— Мож, и послал кого, мне ж не отчитывался.
Вернувшись к сердитой кабатчице, Элина и Рэйшен выслушали сбивчивый гневный рассказ о том, как Квэддо никого не пустил на поиски пропавших, а особо рьяных и дерзких как-то очень быстро схватили гвардейцы барона, избили и уволокли в городскую тюрьму.
— И Квэддо позволил?! — задохнулась от возмущения Элина. — И никто из наших ничего не сделал?!
— Позволил, — зло парировала кабатчица. — А наши… Наши прачки попытались в острог хоть хлеба беднягам передать. Еду у них приняли, да узникам, поговаривают, ничего не передают, всё себе забирают, чтоб их разорвало!
Элина сидела над полной тарелкой, стиснув зубы и задыхаясь от гнева, и к еде не прикасалась. Рэйшен придвинул к ней поближе толстый ломоть хлеба. Сам дроу поглощал еду с завидным аппетитом.
— Ни с чем девки вернулись. И тут же к ним одноглазый побежал. Ну, думали мы, что как обычно, за лаской…
Элина закатила глаза, а Рэйшен с полным ртом фыркнул. Кабатчица продолжила:
— Так вот и нет! Бил Харлен девок без всякой жалости, некоторые по сей день отлёживаются, кое-кто на постирушки и с разбитым лицом ходит.
— Почему они все вместе не дали ему отпор?! — Элину трясло от негодования. — Почему они попросту не ушли, а снова обстирывают тех, кто их предал?!
— Харлену так просто отпор не дашь. Ты не думай, что он старый пропойца, — пояснил Рэйшен. — В рукопашной он очень опасен…
— Да и куда девкам-то уходить? — поддержала кабатчица. — В городе ещё хуже, чем у нас. Неужто ты ничего не видела?
— Видела. Всё, Рэйшен, давай доедай да пойдём прямо к Квэддо.
— Нечего к нему на голодный желудок идти, — Рэйшен отправил в рот очередной кусок. — Пока не поешь, никуда ты не пойдёшь.
Сердитая кабатчица прыснула со смеху, а Элина возмутилась:
— Ты мне что, мама?
— Хуже, — невозмутимо ответил дроу. — Я твой телохранитель.
— Он прав, — вмешалась кабатчица. — Поешь да остынь немного, обдумай всё, чтоб дров не наломать…
Элина неохотно принялась за еду. Пища была простая, но сытная и вкусная. Женщина и сама не заметила, как опустошила тарелку.