Скрежет ключа в замке, дверь, наконец, открывается, и я опять взлетаю в воздух.
— Не так я мечтал переносить тебя через порог, ангел мой, — шёпот в ухо, который то ли кажется, то ли нет, а потом меня опускают на кровать. — Спи.
И дальше окончательно опускается темнота.
Алексей
Такое ощущение, что за сегодняшний день я пережил несколько жизней. И смертей заодно. Сначала на выставке, потом — когда узнал о сыне. Затем разговор с ангелом, авария… передёргивает при воспоминании о том, как она испугалась. Точно испугалась, хоть и отрицала. А уж когда плакать начала… Я был близок к тому, чтобы в отчаянии позвонить в скорую. Это явно были не просто слёзы, скорее истерика.
Смотрю на спящую Марусю. Хорошо, я успел снять с неё обувь, но на ней ещё узкие джинсы и толстовка. Чёрт, Алекс, ты нарываешься на неприятности. Она же тебя прибьёт, когда поймёт, что ты её раздел! С другой стороны, не оставлять же девушку спать в одежде?
Поборовшись сам с собой, всё-таки решаю ничего не трогать. Замечаю на кресле плед, укрываю ангела и заставляю себя отойти от неё подальше. Никак не могу решить, что делать. Остаться здесь? Вряд ли она будет рада. Уехать? А если с ней что-то случится? Ей может стать плохо, Маруся явно измотана…
— И ты приложил к этому руку, — бурчу себе под нос и вздыхаю.
Выхожу из небольшой спальни и оглядываюсь по сторонам, не в силах сдержать любопытство, ведь она живёт здесь вместе с Матвеем. Стандартная двушка не кажется маленькой, наверное, из-за светлых стен. Заглядываю на небольшую кухню, там тоже всё белое и бежевое, но очень уютно, на стенах висит пара небольших ярких картинок-натюрмортов. Наливаю себе стакан воды, медленно выпиваю и нерешительно иду ко второй комнате.
В детской царит идеальный порядок. Мне даже странно немного, всегда думал, что если в доме ребёнок — то это непрекращающийся бардак. Хотя, если подумать… моё стремление к тому, чтобы всё лежало на своих местах, тоже пошло ещё из детства. Может быть, в этом Матвей похож на меня? Потом вспоминаю, как Маруся говорила, что он сейчас у её родителей. Вот ещё одна проблема, вряд ли меня там примут с распростёртыми объятиями. Но будем решать проблемы по мере поступления.
Осторожно прохожу в комнату и замираю, увидев фотографию большого формата, висящую на стене. Она явно профессиональная, на ней смеющуюся Марусю обхватывает сзади за шею и обнимает широко улыбающийся мальчик. Жадно разглядываю снимок. Так вот какой ты, мой… сын.
Внезапно внутри разгораются горечь и злость, сами собой сжимаются кулаки, а во рту чувствуется вкус крови. Я всё пропустил. Рождение. Первые шаги. Первые слова. Боль накатывает с такой силой, что хочется выть.
Я, покачнувшись, быстро выхожу из детской. Опять заглядываю в спальню, но Маруся продолжает спать в той же позе. Пора уходить. Она совершенно точно разозлится, если увидит меня здесь с утра пораньше. У нас встреча в воскресенье, так пусть всё идёт своим чередом. Поколебавшись, прохожу к ангелу, и, наклонившись, осторожно касаюсь губами виска, глубоко вдыхаю аромат апельсина, исходящий от волос.
— Я всё исправлю! — шепчу ей убеждённо. — Вот увидишь! Поверь мне, пожалуйста, я очень хочу всё исправить!
Отстраняюсь и замираю. На меня смотрят бездонные голубые глаза.
Глава 13
Маруся
Мне снится странный сон. В этом сне всё так легко и приятно, а самое приятное — губы, которые ласково, нежно касаются моих. А ещё вибрирующий шёпот, заставляющий прогибаться в позвоночнике.
— Ангел мой, как бы мне ни хотелось, ты не простишь меня, если я сейчас воспользуюсь… я и сам себя не прощу. Ты устала, хорошая моя, ничего не осознаёшь, тебе нужно отдохнуть. Отдыхай. Всё будет хорошо.
Осторожные прикосновения и поглаживания заводят, но тело не слушается, оно тяжёлое, будто налито свинцом.
— Отдыхай, ангел мой, — повторяет голос уже откуда-то издалека, и я слабо улыбаюсь во сне.
Просыпаюсь рывком, чуть не подпрыгиваю на кровати, отчего-то жутко испуганная. Сердце колотится, как сумасшедшее, на лбу выступает испарина, воздуха не хватает. Делаю несколько судорожных вздохов, и только тогда немного прихожу в себя и осматриваюсь. Я дома, на своей кровати. В комнате светло, шторы не закрыты, и сквозь них весело просвечивает утреннее солнце.
Скидываю с себя плед — на мне джинсы и толстовка, та же одежда, в которой я была в офисе. Вспоминаю вчерашний вечер, ахаю и, застонав, утыкаюсь лицом в колени. Меня же привёз Алексей. И не только привёз, но и занёс, и уложил… Не покидает ощущение, что произошло ещё что-то, но как ни стараюсь, вспомнить больше ничего не могу.