— Конечно, полетаю, — выдыхаю и улыбаюсь, глядя на его ответную улыбку. — Как тебе только в голову пришло такое?
— Ты ангел, — он сжимает мою руку, переплетает наши пальцы, — небо — твоя стихия.
Нам проводят краткий инструктаж, помогают залезть в корзину шара, которая называется гондола, вместе с нами там находится и аэронавт — мужчина, который будет следить за полётом, и спустя несколько минут мы уже поднимаемся в небеса. Вид внизу раскидывается просто потрясающий! Зелёные луга и густой лес, бело-зелёная громада монастыря, сверкающая куполами и вскоре остающаяся позади, блестящая лента извивающейся под нами реки…
— Ой, смотри-смотри! — показываю Алексею на стайку пролетающих неподалёку пичуг.
— Вижу…
Но смотрит он, похоже, не на птиц, а на меня. Немного смущаюсь, но пейзажи, раскрывающиеся со всех сторон, так захватывают, что быстро забываю обо всём на свете. Только спустя полчаса понимаю, что немного замёрзла на высоте.
— Иди сюда, — Алексей достаёт откуда-то шерстяной плед, укутывает меня и прижимает к себе спиной. — Ещё немного, и будем потихоньку снижаться. Тебе нравится?
— Очень, — вздыхаю и смотрю вперёд, туда, где начинает разгораться закат. — Я и не представляла, что это может быть так красиво. Спасибо!
Разворачиваюсь в его руках и ловлю взгляд потемневших глаз.
Глава 16
Маруся
В горле у меня вдруг пересыхает. Надо бы просто отвести глаза, но такое ощущение, что его взгляд захватывает меня в плен и удерживает, отчаянно стараясь сохранить ту тонкую нить, которая начинает нас связывать.
Алексей тянется и заправляет мне за ухо прядь растрепавшихся волос. Ведёт костяшками пальцев по скуле и вниз, к шее, но дальше ключиц не спускается. И всё это не отрывая взгляда.
— А ты ещё спрашивала, почему ты ангел, — говорит он вдруг негромко. — Кожа такая нежная и белая, на ней сейчас все краски заката пылают.
Я чувствую, как теплеют щёки.
— Солнце очень красиво заходит сегодня, — отвечаю, сама не зная что.
— Да…
Мы оба не замечаем никакого заката, а просто смотрим друг на друга, глаза в глаза. Меня прижимают сильнее, и мне становится жарко. Неужели плед так согревает?..
— Ты помнишь, что я тебе говорил? — голос рядом с ухом.
— О чём? — мне становится тяжело дышать.
— Я говорил, что не буду тебя целовать, пока не попросишь, — пальцы забираются в волосы, массируют кожу, слегка оттягивают, чуть не заставляя застонать от удовольствия.
— И?.. — выдыхаю, прикрыв глаза.
— И я не буду, — лёгкий выдох. — Но это ведь не поцелуй?
— Ах!..
Я не удерживаюсь от вскрика, когда мне слегка прикусывают мочку уха, и выгибаюсь, чувствуя, как меня простреливает волной удовольствия.
— И это не поцелуй…
Он склоняется к моей шее, глубоко вдыхает и выдыхает, щекоча воздухом кожу. Одна рука пробирается под плед, слегка царапая, ведёт дорожку по позвоночнику сверху вниз, пуская мурашки по всему телу, останавливается на талии, поглаживая. Я вдруг понимаю, что обеими руками вцепилась в лацканы свободного пиджака, который Алексей сегодня надел на лёгкую рубашку.
— Ты потрясающе пахнешь, — мужчина отстраняется, слегка улыбается, но глаза с по-прежнему расширенными зрачками горят так, что куда там закату.
— Снижаемся! — раздаётся голос сзади, и я, вспыхнув, прячу лицо.
— Не переживай так, — он гладит меня по плечам, а потом заговорщически шепчет в самое ухо: — Наверняка ему не раз платили за то, чтобы он вовремя отвернулся.
Фыркнув, шлёпаю его ладонью по груди и отворачиваюсь, следя глазами за опускающимся за горизонт солнцем. Глубоко вдыхаю свежий прохладный воздух, чтобы немного успокоиться, хотя всё тело протестует. Всё-таки Алексей смог меня поразить. А ещё… ещё разбудить во мне что-то, чего я не чувствовала уже очень давно, и в прошлый раз — тоже рядом с ним.
К машине в этот раз нам приходится добираться чуть дольше. Хорошо, что я сегодня выбрала удобную одежду и обувь.
— Ну а теперь — ужинать! — Алекс открывает мне дверь машины. — Придётся немного прокатиться, но оно того стоит. Потерпишь чуть-чуть?
— Конечно, — киваю спокойно. — Не такая уж я голодная.
— Надеюсь, ты не сидишь на какой-нибудь модной диете? — мужчина бросает на меня странный взгляд. — По-моему, тебе это совершенно ни к чему.
— Хочешь сказать, я слишком худая? — вскидываю брови, глядя на него.
— Нет-нет, ни в коем случае, — произносит торопливо. — Я имел в виду, что ты прекрасно выглядишь и…
— Да не переживай ты так, я поняла, — усмехаюсь и качаю головой. — Нет, никаких диет. Но жирную еду саму по себе не очень люблю.