— Аннушкин телефон есть у тебя?
— Аннушкин… — до меня не сразу доходит, о ком она. — А, нет.
— Тогда я сейчас позвоню ей сама и тебе номер скину, — отвечает Мари. — И не переживай. Это нормально, дети постоянно цепляют вирусы, особенно если ходят в детский сад.
— Хорошо, спасибо, — мне становится немного полегче.
Аня звонит сама буквально через пять минут, выясняет подробности и обещает приехать. Я даже теряюсь от того, что они все вот так сразу готовы помочь.
В итоге всё более-менее налаживается. Аня привозит все нужные лекарства, прослушивает Матвея и даёт чёткие указания, что и как делать. А через несколько часов заезжает Илья, передать приготовленный женой куриный бульон.
— Ну как ты тут? — жмёт мне руку.
— Да ничего, — киваю с благодарностью. — Зайдёшь? Матвей заснул, лекарство подействовало.
— На пять минут, — кивает Муромцев.
Устало опускаюсь на диван в кухне. Денёк сегодня, конечно… И как Маруся столько лет справлялась со всем сама? Я за трое суток вымотался до такой степени, что с трудом соображаю.
— С детьми всегда так, — Илья пожимает плечами, явно поняв моё состояние. — Привыкнешь. Если, конечно, собираешься остаться, — кидает на меня серьёзный взгляд.
— Врезал бы я тебе за твои подозрения, — со стоном откидываюсь на спинку дивана, — но сил нет.
Муромцев фыркает и тихо смеётся.
— Давай, друг, держись, — кивает мне. — Пошёл я, меня жена и дочка ждут. Маруся сегодня ведь приезжает?
— Да, уже должна закончить, скоро поедет в аэропорт, — кидаю взгляд на часы. — Я не буду ей ничего говорить заранее, распереживается только. Домой уж приедет, тогда…
— Ладно, — Илья кивает ещё раз. — Давай, Алекс, не болейте.
— Передай Мари спасибо за бульон, — устало улыбаюсь.
— Передам. Как поправитесь — в гости приходите, — Муромцев идёт в коридор. — Яра ждёт, хочет с Матвеем повидаться.
Маруся
Не сказать, что я была спокойна, оставляя Алекса с Матвеем одних на целых три дня. Но всё-таки Матвей уже достаточно взрослый, да и Алекс показал себя вполне разумным рядом с сыном.
Правда, они оба умудрились меня ошарашить, когда Матвей сообщил мне, что Алексей, «оказывается», его папа. Не ожидала я такого. Хотя в итоге даже испытала какое-то облегчение. Давно нужно было сказать сыну. И всё равно мы ещё обсудим это с ним, когда я приеду.
Голос Алекса, когда я звонила ему из аэропорта, показался мне немного усталым. Но время у меня было ограничено, поэтому я не стала выяснять, в чём дело. В конце концов, уже через три с небольшим часа дома буду.
Захожу в квартиру, открывая дверь своим ключом, и сразу чувствую — что-то не так. Ещё не поздний вечер, но для этого времени слишком тихо. Правда, мне навстречу тут же выходит Алекс.
— Что случилось? — спрашиваю, глядя на него.
— Матвей вирус подцепил, — отвечает негромко и тут же торопливо добавляет: — Только не волнуйся, мы со всем разобрались! Температуры уже нет, он спит. Аня приезжала, сказала, всё в пределах нормы.
Меня накрывает чувством вины. Алекс здесь один справлялся, а я…
— Прости… — начинаю тихо, но меня тут же перебивают.
— За что ты извиняешься? — мужчина смотрит на меня удивлённо, подходит ближе, тянется обнять, и я прижимаюсь к его груди. — Ты же ни в чём не виновата! Я-то думал, мне влетит…
— Я тебя одного оставила, и…
— Напомнить тебе, кто кого первый оставил одного? — Алекс отстраняется, гладит меня по щеке, нежно целует. — Я вообще после этих трёх дней не понимаю, как ты со всем справлялась?!
— Я не задумывалась, — дёргаю плечом и улыбаюсь. — Времени не было. Просто делала — и всё.
— Устала? — Алекс помогает мне снять пиджак. — Хочешь в душ или ещё что-то? Ты голодная?
— Сейчас загляну к Матвею, и в душ, — решаю, подумав. — Есть не хочу, сделаешь мне чай?
— Конечно, — он кивает.
Сын спит, разметавшись по кровати. Осторожно убираю чёлку с чуть вспотевшего лба, проверяю футболку — не влажная, но и температуры нет.
— Я его переодевал, — шёпотом сообщает мне Алекс. — После того как температура спала. Спасибо твоим подругам, — немного смущённо пожимает плечами. — Матвею привезли лекарства и бульон, а мне выдали кучу инструкций.
— Они такие, — киваю, тепло улыбаюсь. — Мы очень давно дружим, с самого детства.
Осторожно выходим из детской, прикрываем дверь, и я тут же снова попадаю в крепкие объятия.
— Я соскучился, — Алекс смотрит на меня так, что мне становится неловко.