Тори закатила глаза. Интересно, он может думать о чем‑то другом, кроме своего желудка?
– Давайте мы поможем вам как‑то обустроить неожиданных гостей. Если тут все осталось по‑прежнему, я знаю, где раздобыть одеяла и подушки, – обратилась она к тете Лиз.
В «Мурсайд‑Инн» было не так много номеров, так что постояльцев придется селить вместе. А часть гостей можно разместить в ресторане. Они уже так делали не раз. Порой в такую же непогоду приходилось обслуживать гораздо больше гостей, чем могла вместить гостиница. Тори прекрасно помнит, как однажды им на голову свалилась целая команда спортсменов‑регбистов, застигнутых снежной бурей. Если уж тогда справились, то и сегодня все будет в порядке.
– А Джаспер может помочь дяде Генри на кухне, – предложила Тори и добавила: – Поскольку его очень интересует меню.
Конечно, она стала такой альтруисткой не без выгоды для себя: Тори хотелось остаться одной.
– Это нам очень помогло бы, – осторожно начала тетя Лиз, – но вы ведь и сами сегодня наши гости…
Тори отрицательно качнула головой. Она никогда не будет чувствовать себя гостем в «Мурсайд‑Инн». Гостиница была частью ее жизни.
– Я хочу помочь, и Джаспер тоже. – Она пнула его локтем в бок, и он утвердительно кивнул.
– В таком случае можешь заняться организацией ночлега для гостей в ресторане, как в тот раз, когда закрыли дороги…
– И мы разместили национальную команду по регби, – закончила за тетушку Тори.
Она отправилась в кладовую за одеялами и подушками и услышала, как Джаспер расспрашивает тетю Лиз, пока они шли на кухню:
– Национальная команда по регби, говорите? Нельзя ли поподробнее?
Тори переступила порог пустого ресторана и облегченно выдохнула. Наконец‑то она одна.
Она чувствовала, что им предстоит длинная и трудная ночь. Потому ей и хотелось остаться одной, хотя бы ненадолго.
Особенно перед встречей с дядей Генри.
* * *
Тетя Лиз провела Джаспера через заполненный застрявшими путниками бар, а затем по длинному коридору и по ступенькам вниз. Они очутились в кухне. По дороге Джаспер с любопытством рассматривал интерьеры. Его внимание привлекли картины на стенах. Это были местные пейзажи, выполненные в зеленовато‑коричневых и лиловых тонах. Полотна излучали драматизм, выглядели очень естественно и производили большое впечатление.
Да и сама гостиница показалась Джасперу неотъемлемой частью пейзажа.
Ему не терпелось разузнать, что заставило Тори покинуть эти места. Что за секреты скрываются за возведенными ею бастионами? Неужто такие же страшные, как и у него?
И еще один вопрос, мучивший его все эти пять лет, не давал ему покоя с момента возвращения в Англию. Известен ли его секрет Тори? Они с Феликсом всегда были лучшими друзьями. Вдруг Феликс ей все рассказал?
Хотя Джаспер в этом и сомневался, но Тори прекрасно умеет хранить секреты. Если и узнала правду от Феликса, она точно никому не скажет.
– Генри? – позвала Лиз, как только они вошли на кухню. – Я привела тебе подмогу.
Высокий, широкоплечий мужчина с копной седых волос появился из кладовки, вытирая руки о полотенце.
– Подмогу? Считаешь, что я слишком стар и медлителен, чтобы справиться самому? – Генри улыбнулся жене, и Джаспер понял, что он просто подтрунивает над Лиз.
– Не я, – Лиз тряхнула рыжими кудрями и кивком указала на Джаспера, – он приехал вместе с Вики. Она‑то и решила, что молодой человек может быть тебе полезен.
Генри так и замер на месте. Он скрутил в руках полотенце так туго, что у него побелели костяшки пальцев. При этом выражение лица у него не изменилось.
– Вики здесь? – переспросил он едва слышно.
– Мы… э‑э‑э… застряли на дороге через пустоши, – начал было Джаспер. – Позади нас случилась авария, а впереди из‑за снегопада возникла угроза схода снежной лавины с камнепадом.
– Я знаю эти места, – обронил Генри. – Полиция направила вас сюда вместе со всеми остальными, не так ли?
– Совершенно верно, – подтвердил Джаспер.
Генри вздохнул.
– Наивно было бы предполагать, что она вернулась по собственной воле. Так кто же вы тогда? Жених? Бойфренд?
– Коллега, – быстро поправил его Джаспер. Он представил себе лицо Тори, расскажи он ее семье, что между ними было что‑то большее. Как бы ему ни нравилось вспоминать ту ночь, но когда это было.
– Хм. – В голосе Генри послышалось легкое недоверие.