Скальный осторожно выглянул. И оторопел.
Три лесные девочки Ньяша волокли большую тушу.
Амр недоумённо оглянулся на братьев.
— И где добыча?
— Так вот же она, перед нами! Разве не видишь?
— Я вижу чужую добычу! Олени ничьи, пока их никто не завалил! А эта добыча уже не наша!
— Правильно, пока ещё она чужая! — фыркнул Ась. — Отнимем, будет наша! Эти кошки слишком злые, мы с ними не совладаем. А ты большой и сильный, ты справишься. За них не беспокойся, они хорошие охотницы, тут же новую себе добудут!
— За них я и не беспокоюсь, — Амр зловеще оскалился. — А вот вам стоит побеспокоиться за себя прямо сейчас! Другие, значит, трудятся, а вы хотите только отнимать? А ну брысь отсюда, пока я добрый!
Он бешено зарычал на весь лес.
Братья переглянулись.
Он сделал шаг, они шарахнулись и тут же исчезли в зарослях.
Скальный умолк, послушал торопливые, удаляющиеся прыжки. И побежал в противоположную сторону.
Амр нёсся по тропинке большими прыжками и гневно фыркал.
Разумеется, он находил для лесных братьев не ту добычу. Ведь они хотели не охотиться, а отнимать!
Братья-разбойники — точно не те друзья, совершенно не те!
Ничего, в лесу он и сам по себе проживёт, с голоду не пропадёт. Зато побродяжничает вволю, насладится полной свободой. Живёт же Хеф безо всякой стаи, даже не в мелкой группе. Маленькая Руф не боялась бегать одна в чаще, а он, Амр, большой и сильный.
В уединении, скорей всего, лучше получится работать со «вторым зрением», восстанавливать навыки.
Он выбрал самое высокое дерево и полез наверх. Карабкался долго, добрался до вершины. Голову не опускал. Тут, как в горах, вниз лучше не смотреть, иначе лазить не сможешь.
На вершине дерева было тихо, только слабый ветер шелестел листьями. Кот улёгся на толстой горизонтальной ветви. Пригрелся в лучах солнца, зажмурился от удовольствия, задремал. Вцепился когтями в кору, чтобы нечаянно не упасть во сне. Собрался погрузиться в незримое. Вот, вот сейчас…
Зубастая птица приземлилась рядом, заметила кота, шарахнулась, громко захлопала крыльями, сердито закричала и улетела.
Под порывом ветра зашуршала крона, да так, что показалось — кто-то подкрадывается снизу. Скальный вздрогнул, напрягся. Но никого тут не было. М-м-м-да-а. Кажется, с незримым ничего не выйдет. Реальный мир не позволит сосредоточиться.
Амр принялся смотреть по сторонам. Видно далеко, но смотреть особо не на что — вокруг только море листвы, ничего больше.
Большой кот поглядел вверх. По верхнему голубому озеру плыли лохматые белые облака, будто клочья изорванной шкуры.
Из-за самого большого облака вынырнул крылан.
Амр подобрался. Но чешуйчатый летун не заметил кота в листве, скользнул по ветру мимо, скрылся из глаз. Оторвать бы ему крылья, да и голову заодно! А крылья себе приделать, полетать над лесом, над степью, над горами. То-то все изумились бы!
Амр представил себе, как вытаращатся коты, когда увидят, как он летит высоко-высоко и так быстро, что ни один крылан не догонит. Замахал лапами, чуть не свалился с ветки, спохватился.
Ощутил, что хочет пить. Полез вниз. Спускался ещё дольше, чем карабкался наверх. Вздохнул, когда, наконец, оказался на земле. Горная тропа всё-таки привычней.
Пошёл искать воду. По запаху учуял ручей, долго осматривался, принюхивался, прислушивался прежде, чем подойти к воде. На больших котов тут засады устраивать некому, но мало ли.
Напился и долго играл с водой, бил по ней лапой, смотрел на сверкающие брызги. Затем встал, встряхнулся.
Пошёл искать еду.
Когда его никто не видел, он ел что попало, чтобы не отвлекаться на охоту. Ловил мышей, ящериц, насекомых. Он любил наблюдать. Теперь никто не возразит, если он захочет наведаться в степь.
Он бы подкрался к великанам, но они паслись далеко от деревьев и бегали слишком быстро. А было бы интересно. Они так смешно и разнообразно ворчат друг другу, будто разговаривают. Только ничего не понять. И мысли у них неразборчивые.
Пятнистые устроились поближе, на самой опушке леса, он сумеет подобраться вплотную. Большие коты могут передвигаться совершенно беззвучно, когда захотят.
Вот что за дураки эти пёстрые? Зачем отобрали норы у степных? Неужели сами вырыть не могли? Степь широкая, лес большой, пятнистых немного. Их и так пустили бы здесь жить. Разбойничать было необязательно…
Амр глубоко вздохнул.
Итак, решено. Отныне он гуляет один, сам по себе.
Амр пробирался сквозь чащу недалеко от опушки. Присматривался, прислушивался, думал. Как тихо тут теперь стало! Ни «тех, кого едят», ни охотников. Только птицы шуршат в листве, да мелкие зверьки копошатся среди высокой травы.