Шумно сели.
А на экране, висящем на классной доске, уже мелькали кадры первого «В» класса одиннадцать лет назад. Малявки! Вот они, держась за руки, парами возвращаются с торжественной линейки в класс. Стриженые чубчики, а у Акима сзади хвостик. Маленький Кимка Зимин споткнулся, чем сейчас вызвал приступ хохота. Как трогательно!
Ника улыбнулась и повернулась посмотреть на Акима, чтобы сравнить: какой ей нравится больше – маленький Аким Зимин или большой? Оба хороши.
И снова перевела взгляд на экран.
Вот Тимофей Ганов так дернул за руку отставшую Надю Воробьеву, что она чуть не упала. Снова смех! А вон и Ника – тот же ободок поверх головы с кокетливым белым бантиком. Маленькая Ника закусила губу, а потом чему-то во весь рот улыбнулась. И все увидели, что у нее не хватает двух передних зубов. Новый приступ хохота!
– А сейчас-то Дымова зуба-астая! – произнес сквозь смех Папуас.
Кто-то умный, хороший сохранил фильм, снятый еще на видеокассету одиннадцать лет назад.
– Народ, кто киношку снимал? – громко спросил Тимофей.
– Мой папа! – повернулась к нему Саша Пеночкина.
– Дашь переписать?
– Конечно! Только лучше сразу на диск!
– А потом мне!
– И мне!
– Пенка, принимай заказы! На билет в Москву заработаешь! В институт-то поедешь поступать? С каждого рви по тыще!
Галина Евгеньевна оглянулась на погасший экран, провела рукой по седым старомодным кудряшкам и рассмеялась:
– Ну что, дорогие первоклассники! Начнем первый в жизни урок?
Ребята тоже рассмеялись. И в то же время все невольно сели пособранней, руки положили перед собой – одна на другую, изображая законопослушность далекой школьной жизни.
– А в самом деле, ребята, – добавила учительница, – урок-то у вас, увы, последний!
– Вот и хорошо! – выкрикнул Кед.
– Виктору надоела школа… – Галина Евгеньевна покачала головой. – Витя, а ты помнишь, когда за тобой приходила мама после уроков, как ты плакал – не хотел уходить домой?
– Правда, что ли? – спросил Витек. – Ничего себе! Ни за что не поверю!
– Да, дорогой. Вы любили школу, любили учиться. – Она помолчала, рука отделила тоненькую стопку тетрадок, другая рука поворошила получившийся веер, и тетрадки снова легли в общую стопу. – Что сказать вам сейчас?.. Гляжу я на вас, таких молодых и красивых, и сердце радуется. Много говорить нет смысла. Надеюсь, все в вашей жизни будет хорошо. Вы все найдете в ней свое место. А сейчас, Виля Вельс, ты у нас был старостой, раздай, пожалуйста, тетрадки с диктантами за четвертый класс.
– Диктанты за четвертый – ух, ты круто! – одобрил Митя Алешин.
– Да зачем они нужны? Что, работа над ошибками? – проныл Витек.
Виля взял стопу тетрадок, которую протянула ему Галина Евгеньевна, и пошел по рядам.
Ребята не стали разглядывать свои древние манускрипты, многие небрежно свернули тетради трубочкой.
– Жду в этом классе ваших деток, – сказала на прощание Галина Евгеньевна.
Она осталась там, в прошлом, а одиннадцатиклассники повалили по коридору дальше.
Заглянули в библиотеку. Тут их встретила лучезарная Надежда Борисовна. Тоже добрые пожелания. Столовая – та же история. Всех угостили пирожками с капустой – их школьный народец любил покупать чаще всего. Акиму выдали слоеный язык – он его выбирал.
– А-а, вот почему у Зимина язык подвешен! – предположил кто-то.
– Раньше не мог догадаться? – сказал Аким, уплетая слойку и стряхивая с пиджака крошки.
Спортивный зал с огромными, в полстены, зарешеченными окнами. Физрук Олег Иванович – как всегда, в синем спортивном костюме, только мяча под мышкой не хватает. На груди, как утиный клюв, красный свисток.
Олег Иванович вел уроки физкультуры до восьмого класса у всех выпускников, а в восьмом ребята разделились, и у девочек физкультуру стала преподавать Диана Дмитриевна.
– Ну что? Хотите побегать? – спросил Олег Иванович. – Давайте устроим эстафету с мячом. Прямо сейчас. Готовы?
– Не-ет, не готовы!
– Не хотим!
– Хватит, набегались.
– Ну и хорошо. Бегайте теперь по всему миру.
– О, это нам подходит!
– Да, парни, – вспомнил Олег Иванович. – Кто-то из вашего класса кеды забыл на последнем уроке.
– Я! Я забыл! – закричал Витек.
– Возьми в тренерской, Виктор.
– Да пусть у вас остаются. На память о Кетыче.
– Кеды от Кеда, – сострил Кимка, – под стекло их, в витрину!
– Вилька, собери ты тетради обратно, мешают! – попросил Тимошка. – И в класс оттащи. Как старосту тебя прошу!
– Ганов, как староста я это тебе поручаю, – ответил Виля и первый протянул Тимошке тетрадку с диктантом.