— А что, если его назначить классным руководителем? — высказал на педсовете Наполеон, — вот Павел Андреевич жалуется, возраст не тот.
— И возраст, и возраст, — Конышев громко сморкнулся. — Не слушают бармалеи меня. Вот этот, Проханов, вчера из резинки стрельнул. Прям-таки в глаз. Ну какой я классный. И устаю, видит бог, супруга ругает. Моё дело синус да косинус, а не то…
— Вот, — резюмировал Наполеон.
— Николай Николаевич педагог молодой, задорный! — залилась Розалия Марковна. — Он вносит изюминку в дело! И дети его стали слушать. Правда, опыта маловато. Разве можно запанибрата с детьми? Да они сядут на шею!
— Где сядут, там и слезут, — развязно сказал Котик. — Это не мои слова, народные.
Лилечка чистила ногти и украдкой поглядывала на часы.
— А что там с учебным процессом? — вопросил директор.
— Идёт по программе, — ответил завуч.
— Так, значит, на классного?
— Отпустите меня, передайте, — взмолился Конышев, — нет сил!
— Что думают остальные? — спросил директор.
— Назначить, — сухо произнесла Химоза.
— Назначить… — пробурчал директор, — а вот не могу. Инструкция вам известна? Молодой специалист, месяц работает. Не имею права.
— А Гладышев? — воскликнула Розалия Марковна.
— Гладышев не молодой, у него стаж.
— Это условность, — сказала Химоза. — А в окопах мы были не молодые? У нас мальчишка семнадцати лет ротой командовал.
— Опять в окопах, — вздохнул директор. — Нет, не могу. Пусть поработает месячишко. После комиссии. Там посмотрим.
— Между прочим, меня не спросили, — заметил я деликатно.
— А что спрашивать? — Неполеон повернул удивлённое лицо. — Мы вас выдвигаем.
— Я не готов. Не совсем изучил класс.
— Говорил! — воскликнул директор. — И вам там это… Розалия говорит. Дистанцию надо держать. А то, говорят, гуляете с учениками.
Я изумился.
— Разве это запрещено?
— Нет, почему же. Если на экскурсию, целым классом…
— А с отдельными учениками?
— Хм… — директор пробарабанил пальцами по столу. — Обязательно гулять? Беседуйте в классе. А то подумают, что у вас… как это?
— Фавориты, — подсказала Розалия Марковна.
— Любимчики, — пояснил директор.
— Без любимых учеников нет слаженного коллектива! — отчеканил Котик. — Это Макаренко говорил!
Лилечка откровенно зевнула.
— Так что пока потерпим, — сказал директор. — После комиссии. Сами знаете Ерсакова, он в каждую дырку лезет.
— Да уж… — сказала Химоза.
— Какие ещё вопросы?..
После педсовета Котик покровительственно хлопал меня по плечу.
— Старик, тебе повезло. Классными могут быть только такие тюлени, как Коныш. Даже Гладышев тут оступился.
— Послушай, что за мифический Гладышев? Слышу о нём со всех сторон.
— Почему мифический? — удивился Котик. — Нормальный парень. Почувствовал себя неуютно и утёк. Правильно. А чего здесь делать? Сам бы уехал к чертям на кулички. Ну, не к чертям. Была у меня возможность, дурак я дурак. Ладно, потом расскажу.
Котик приблизил ко мне лицо.
— Заметил, как я защищал тебя на педсовете?
— Заметил, — сказал я.
— Сегодня ты не можешь мне отказать. Берём пару шампанского…
Так мы оказались в квартире Сабуровых, правда, без «пары шампанского», потому что «метро» оказалось закрытым. Вера Петровна была дома. Котик преобразился вмиг. Он сделался необычайно почтительным, робким.
— Это Брокгауз? — спрашивал чуть ли не шёпотом. — Какие замечательные репродукции.
— Картины, — поправила Вера Петровна.
— Ах да, в полутьме не заметил. О, фарфор! Откуда такая прелесть?
— Из Китая.
— Изумительно, изумительно…
Вера Петровна достала маленькие рюмки, принесла коньяк. На столике появилась коробка шоколадных конфет и яблоки. Мы пригубили. Крепких напитков я ещё не пивал, но не смел заявить об этом. Котик опустошил рюмочку с наслажденьем.
— Вот видите, Николай Николаевич, как в настоящих домах, — сказал он, глядя с обожаньем на Веру Петровну. — А мы с вами пиво.
— Отчего, я и пиво люблю, — заметила Вера Петровна. На ней была узкая чёрная юбка, перламутровый джемпер и, конечно же, шарфик нужного тона.
— Да разве тут пиво! — воскликнул Котик. — Ко мне приятель скоро нагрянет, он из Москвы. Я закажу для вас чешское пиво!
— Это будет неплохо, — небрежно заметила Вера Петровна.
Дальше разговор коснулся сортов, перекинулся на коньяки, сигареты, и во всём Котик показал осведомлённость.
— Ну а как ваши школьные дела, уважаемые просветители? — спросила Вера Петровна.