Я попивал коньяк, и чем меньше становилось его в бутылке, тем более естественным казалось подняться, отправиться на Святую. Шестой час, за окном темнеет. В конце концов, почему учитель не может навестить больную ученицу? Я подошёл к окну и увидел, что вид из него заштрихован косым туманом. Под фонарями роилось подобие мошкары. Пошёл первый снег.
Первый снег. Что ж, это повод для встречи. Пора извлекать на свет свою тёплую куртку, берет и польские ботинки с железными заклёпками. Я посмотрел на себя в зеркало. Впрочем, и недурён. Довольно высок, широкоплеч. Взгляд строгий. Да, очень строгий взгляд. Я направился к двери, взялся за ручку и тут же отпрянул. Раздался резкий звонок, звонок в мою дверь. Кто бы мог быть? Может, Котик? Этого ещё не хватало. Притвориться, что нет дома? Наивно, с улицы видно, что в окнах был свет. Да и вряд ли Котик. Этот предпочёл бы позвонить по телефону. Что гадать. Я повернул ручку и открыл дверь.
Передо мной стояла она. Запахнувшись в кургузое пальтецо, надвинув берет по самые уши, покрытая мерцательной россыпью талых снежинок. Она смотрела на меня с улыбкой. Ни напряжения, ни испуга в глазах. Тихий блеск.
Я отступил молча, пропуская её в переднюю. Захлопнул дверь.
— Как я тебя поймала! — сказала она, отряхиваясь, расстёгивая пальто, будто её давно ожидали.
— Я знала, что ты собрался ко мне.
— Откуда?
— Мне показалось. Можно пройти?
— Проходи ради бога.
— Ты не пугайся. Я знаю всё. Что ты один. Что ты обо мне думал. Не удивляйся.
— Я уж давно перестал удивляться. Входи, я поставлю чаю.
— Я знала, что ты собрался ко мне. Но ты бы меня не застал.
— Тебя не было дома?
— Нет, я была. Но мне нужно. Когда я оделась, то вдруг поняла, что ты скоро придёшь. Тебе ведь было бы неприятно, что в доме нет никого?
— Ещё бы! Но куда же ты собралась? Ты больна.
— Ты знаешь, на улице снег, у тебя так тепло. — Она забралась с ногами на кресло. — О, ты пьёшь коньяк. Я тоже люблю коньяк.
— Час от часу не легче! — воскликнул я. — Какой коньяк в твои годы?
— Это было давно. — Она взяла в руки бутылку, повертела. — И не такой. С золотой наклейкой, латинскими буквами. Но шампанское лучше.
— Понимаю, — засмеялся я. — Фантазёрка моя дорогая. Это всё те же сны?
— Кто знает. Может быть, то, что сейчас происходит, сон. А то, что было во сне, настоящая явь.