Дэрафер взглянул на него и улыбнулся.
– Медведь знает, кто я, – он снова перевел взгляд на Эбигейл, и его взгляд стал жестким. – У тебя есть то, что принадлежит мне.
Она покачала головой.
– Я никогда не встречала тебя раньше.
Он ухмыльнулся.
– Я был шесть лет назад на митинге твоего отца, когда туда прокрался человек с пистолетом. К сожалению, он похвастался этим и попался. Я ненавижу человеческие ошибки, – его глаза внезапно потемнели, и она ахнула.
Он вытянул руку в сторону ее рюкзака. Молния на нем сама расстегнулась, и пластиковый пакет с демонической травой полетел ему в руку.
Он усмехнулся, его глаза снова стали зелеными.
– Они не зря называют ее демонической травой.
Демон. Она сжала кулаки, чтобы не дрожать. Как они могли убежать от демона? Казалось, он знает все. Он сразу понял, кто такой Говард. Кто она такая. Ее грудь сжалась. Шесть лет назад он пытался использовать человека, чтобы убить ее отца.
Дэрафер вынул демоническую траву и понюхал.
– Лучшая вещь, которую я когда-либо создавал, – он пожал плечами. – Я знаю. Ты думаешь, что только Большой Кахуна может создавать. В какой-то степени это верно.
Он покрутил ветку демонической травы между большим и указательным пальцами.
– Но я могу взять то, что он сделал, и исказить, испортить. В течение многих столетий я очень хорошо проводил время, мутируя вещи в болезни и чумы. Тогда мне пришло в голову, что вместо того, чтобы делать людей слабыми и бесполезными, почему бы не сделать наоборот? Почему бы не сделать что-то, что превратит людей в суперлюдей? Это я контролирую, конечно.
Он сунул демоническую траву в карман пальто.
– Представь, сколько боли и отчаяния я могу причинить миру, управляя армией суперлюдей?
– Я думал, это армия мастера Хана, – проворчал Говард.
– Он обеспечивает людьми. Я... активирую их деятельность. Зелье, которое я делаю с демонической травой, дает им сверхспособности и замечательную способность исцеляться, – он пренебрежительно махнул рукой. – Но мне надоедают мирские подробности сбора и обучения армии. Я оставляю это мастеру Хану. Вы будете поражены, сколько людей готовы обменять свои души на шанс стать Суперменом.
Он подошел к Говарду.
– А как насчет тебя? Хочешь перейти на сторону победителя?
– Убирайся к черту, – прорычал Говард.
Дэрафер ухмыльнулся.
– А кто меня заставит? – он оглянулся на У Шэня. – Пусть мастер Хан сам решит, что с ними делать.
– Да, мой господин, – поклонился У Шэнь.
– Но оставьте девушку в живых. У нее хорошие связи, – Дэрафер улыбнулся Эбигейл. – Дай мне знать, если твой отец захочет заключить сделку. Я мог бы спасти твою мать.
Она вздернула подбородок, решив быть такой же храброй, как Говард.
– Возвращайся в ад.
Он усмехнулся.
– Вообще-то, я, пожалуй, навещу твою мать. Какая жалость, что ей вот-вот станет хуже, – он исчез.
Сердце Эбигейл ушло в пятки. Неужели он действительно причинит боль ее матери? Конечно, причинит. Разве не так поступают демоны?
– Он убил Савата, – тихо сказал Говард, глядя на У Шэня. – В следующий раз, когда он рассердится, может настать твоя очередь.
Губы У Шэня сжались.
– Ты думаешь меня поколебать? Наши тела – в распоряжении мастера Хана. Для меня большая честь служить ему и умереть за него.
– А демону? – спросил Говард.
У Шэнь отвел взгляд.
– Он владеет нашими душами.
Говард фыркнул.
– Тогда тебе лучше надеяться, что ты никогда не умрешь.
У Шэнь вышел наружу и встал на утес.
Эбигейл обменялась взглядом с Говардом и слегка кивнула. Возможно, им удастся достучаться до У Шэня. Она вознесла безмолвную молитву, чтобы они все выжили. Включая ее мать.
У Шэнь вернулся в пещеру.
– Солнце садится. Чан-Ши понадобится кровь.
– В ящике кровь в бутылках, – она указала на него. – Я могла бы дать ее им.
Он кивнул.
– Это будет к лучшему. Они не попытаются напасть на вас.
Она поспешила к ящику со льдом и достала три бутылки. Затем она устроилась на своем спальном мешке рядом с Грегори.
Когда угасли последние лучи солнца, у входа в пещеру зажгли факелы. У Шэнь зажег керосиновые лампы, отдавая новые приказы. Трое солдат обнажили мечи и выстроились в шеренгу перед вампирами. Еще двое наблюдали за Говардом.
Вампиры дернулись, и их груди внезапно расширились, хватая ртом воздух. Их глаза открылись.
– Послушай, – прошептала Эбигейл.
Грегори потянулся к ней, но цепь туго натянулась на его манжетах.