Его губы медленно изогнулись в улыбке.
– Скажите мне, Эбигейл. Почему такая красивая женщина, как вы, прячется в тени?
Она замерла. Если он пытался сбить ее с толку, то ему это определенно удавалось.
Он двинулся к ней.
– Вас зовут Эбби? Или Гейл?
– Я... – господи, она едва могла вспомнить свое имя, когда он был так близко. Она вздернула подбородок. – А вас Грег? Или Гори тебе больше подходит?
Его рот дернулся.
– Я кажусь тебе кровожадным? [прим. игра слов: Gori сокращенно от Gregori, gory – с англ. "кровожадный"] – он наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание на своей щеке. – Так вот почему у вас колотится сердце? Вы думаете, я устрашающий?
Неужели он действительно слышит биение ее сердца? Она с трудом сглотнула.
– Я не боюсь.
Он отодвинулся, его улыбка исчезла.
– Может, и стоит.
Ее кожа покрылась мурашками.
– Кто вы такой? Что вам надо?
Его глаза сузились, сверкая зеленым блеском.
– Я не так уж сильно отличаюсь от вас. Я хочу, чтобы меня оставили в покое и оставили жить в тени.
Дрожь пробежала по ее спине. Десятая сверхзвуковая скорость. Неужели он только что признался, что является нежитью?
Нет! Она отказывалась в это верить.
Дверь в Овальный кабинет открылась, и раздался голос:
– Мистер Холстейн, президент готов вас принять.
Грегори склонил голову.
– Эбигейл, – он повернулся и зашагал к Овальному кабинету.
Она смотрела ему вслед, ее сердце все еще колотилось, а в голове эхом отдавалось то, как он мягко произнес ее имя.
– Эбби? – Мэдисон подошла ближе. – Что произошло? Он пытался закадрить тебя?
– Нет, – она посмотрела на закрытую дверь.
– Ты уверена? – прошептала Мэдисон. – По-моему, выглядишь очень напряженной.
Эбигейл сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Как Долли?
– Все еще спит. Это самое странное.
– Да, это так, – Эбигейл не могла избавиться от ощущения, что каким-то образом мистер Холстейн вызвал сон Долли. С ее научной подготовкой, она, естественно, не принимала во внимание существование вампиров, но даже она должна была признать, что косвенные доказательства накапливаются. Никакого отражения в зеркале, возможная психическая сила, обостренные чувства, бледная кожа, острые клыки и что-то необычное в его глазах. А еще была его аура силы и таинственности.
– Я никогда не думала, что скажу это, но, возможно, ты права.
– Правда? – усмехнулась Мэдисон, затем смутилась. – В чем?
– Тайная встреча отца с Нежитью, – Эбигейл взглянула на Овальный кабинет. – Мистер Холстейн...
– Ты действительно думаешь, что он вампир?
– Я не совсем уверена, что вампиры существуют. Мне придется изучить это глубже.
Изучить глубже его.
Мэдисон улыбнулась и схватила Эбигейл за руку.
– Чем могу помочь? Я люблю вампиров!
Эбигейл поморщилась.
– Не говори так! Мне все равно, даже если мистер Холстейн – самый красивый и обаятельный мужчина на земле. Если он вампир, то любить его было бы верхом безумия.
Мэдисон закатила глаза.
– Остынь, Эбби, – она откинула волосы назад. – Я не думаю, что он такой уж красивый и очаровательный.
– Ты с ума сошла? – Эбигейл прикусила губу. Черт. Грегори Холстейну лучше быть человеком.
Глава 7
Дерьмо. Грегори сжал кулаки, затем заставил себя расслабиться. Он полностью облажался. Он должен был убедить парней с властью, что он, как и любой другой современный вампир, надежен и безвреден. Но он только что спросил Эбигейл Такер, думает ли она, что он устрашающий.
Она дала ему несколько возможностей опровергнуть, что он вампир. Он должен был сказать, что не верит в подобную чепуху. В конце концов, его миссия состояла в том, чтобы только небольшая группа смертных знала о существовании вампиров. И в эту маленькую группу не входила Эбигейл.
Черт возьми, он должен был перестраховаться. Ему следовало держаться в стороне. Как будто он не слышал, как колотится ее сердце каждый раз, когда она приближалась к нему. Как будто его сердце тоже не колотилось.
Он должен был посмотреть ей в лицо и солгать.
Почему он этого не сделал? Не то чтобы он был приверженцем честности и чести, как старые вампиры. Он мог бы солгать Мэдисон, не задумываясь. Это бизнес, и у него была работа, которую он должен сделать. Тысячи вампиров полагались на него.
Так почему он все портит? Что в ней такого?
Как обычно, он не показал своего разочарования. Он с улыбкой вошел в Овальный кабинет, изображая очаровательного дипломата, в то время как Шон Уилан всех представил: министр обороны Джордж Ралстон; советник по национальной безопасности Фрэнк Гарсия; председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Бонд; директор ЦРУ Ник Капрезе; глава национальной безопасности Алан Шиллер; и президент Лоуренс Такер.