– У Памеллы в глазах написано: я хочу замуж! – Люк рассмеялся. – А вот я жениться пока не желаю.
– Да откуда тебе знать, что у нее серьезные намерения?
– Потому что она не переспала со мной даже на третье свидание.
– И что с того?
Люк широко открыл глаза и так взмахнул руками, что чуть не выплеснул коктейль себе на брюки.
– Только не говори, что ты не веришь в правило трех свиданий!
– Я вообще не знаю, о чем идет речь, – пробормотал Джастин, изображая из себя простачка.
Люк хихикнул. Алкоголь, попав в пустой желудок, уже начал действовать.
– Ну так запоминай, юнец желторотый. В первое свидание ты даришь женщине цветы и ведешь ее в кафе или ресторан. В твоем случае – хотя бы в кафетерий.
Джастин сделал вид, что пропустил мимо ушей обидное замечание.
– Ну а поцелуй?
– Ни в коем случае! Поцелуй на первом свидании – это моветон! А вот на втором – уже можно. Но до постели еще рановато. Вот в третью вашу встречу ты имеешь полное право затащить женщину в постель. Приличия соблюдены: ты за ней поухаживал и выказал свою симпатию. Дальше если она не дура, то переспит с тобой. А чего тянуть, если вы взрослые люди, которые знают, чего хотят от жизни в целом и от отношений в частности?
– Это как-то слишком… цинично, – поморщился Джастин.
– А тебе романтику подавай! – расхохотался Люк. – Вот в этом твоя главная проблема – в излишнем романтизме. Пока ты от него не избавишься, так и будешь гнить в однокомнатной меблированной квартире на окраине города и работать всего лишь помощником управляющего. Никогда тебе не стать лидером, пока не снимешь розовые очки.
На губах Джастина появилась легкая ухмылка и тут же растаяла. Люк ничего не заметил. Он вообще плохо разбирался в людях, думая, что все и каждый будут любить его только потому, что у него много денег. Или делать вид, что любят. Однако здесь нет особой разницы, раз деньги никогда не кончатся.
– По-моему, в прошлом году ты жаловался мне на то, что отец настаивает на твоей женитьбе на какой-то светской львице.
– Было дело, – признался Люк. – К счастью, львица меня не дождалась и выскочила замуж за испанского миллионера. Отец просто хочет внуков. Ему, видите ли, стало скучно на старости лет.
– А твоя мать? Тоже мечтает о маленьких ребятишках, которые будут сводить ее с ума своими криками?
– О, ну ты же знаешь мою маму! – улыбнулся Люк. – Она вовсе не горит желанием стать бабушкой. И это мне на руку. Пусть нянчатся с будущими отпрысками Молли.
Джастин вздрогнул от неожиданной боли. Ох, если Молли решит, что ей хочется замуж, то вряд ли выберет безродного помощника управляющего отелем. Как же неприятно думать о том, что красавица достанется другому мужчине. Это с ним она будет проводить ночи любви, от него родит детей…
– Что нос повесил? – спросил Люк.
– Да так… просто задумался.
– Кстати, где Молли?
– Опять укатила куда-то с подругами. Наверное, жениха усердно ищет, – скривился Джастин.
– Ревнуешь? – Люк пьяно рассмеялся. И когда только успел напиться вдрызг? – Да тебе, бедняжке, ничего другого и не остается. Только ревновать…
– Я принесу еще тоника, – сказал Джастин, вставая с кресла. Невыносимо было слушать насмешки Люка, упивающегося собственной значимостью и властью своей семьи.
Все-таки не зря я предложил Памелле сделку, подумал Джастин. Если наша идея воплотится в жизнь, то Молли будет моей женой. А Люк получит по заслугам. Памелла сумеет сбить с него спесь. Вот и поделом ему.
День только начался, а делать Памелле уже было совершенно нечего. Наверное, поэтому она решила наконец исследовать дом от подвала до чердака.
Памелла никак не могла заставить себя копаться в старых вещах своего отца и его родителей. Эти люди для нее были чужими. Однако дом следовало рано или поздно привести в порядок.
Памелла начала с кладовой. Там, в пыли и паутине, хранилась старая, ни на что не пригодная мебель. Поцарапанные грязные столы, шкафы с отваливающимися дверцами и разломанные стулья не являлись антиквариатом, и Памелле оставалось только удивляться, зачем здесь столько времени хранили этот хлам. Решив вывезти при первом же удобном случае рухлядь, она закрыла дверь кладовой и спустилась в подвал, служивший когда-то винным погребом. Теперь там не осталось ни одной бутылки. На пустых полках не было ничего, кроме все той же вездесущей пыли.
Осмотр комнат, в которые Памелла по приезде лишь мельком заглянула, ничего не дал. По всей видимости, отец выбросил все ненужные личные вещи своих родных. Что ж, одной заботой меньше.
Последним в списке помещений, которые следовало посетить, оказался чердак. Памелла с трудом отворила тяжелую дверь и застыла в оцепенении. Чердак был давным-давно превращен в рабочий кабинет. Здесь стояли широкий диван, шкаф для одежды, стеллажи с книгами, а у окна – дубовый письменный стол с придвинутым к нему стулом с резной спинкой. Оглядевшись, Памелла увидела камин. Сквозь приоткрытые ставни сочился яркий солнечный свет. Комната казалась уютной и обжитой, словно ее хозяин вышел ненадолго, но должен был скоро вернуться. Памелла никогда не верила в призраков, но сейчас ей стало не по себе. Впрочем, она скорее готова была заплакать от умиления, а не от страха. С первого взгляда понятно, что эта комната когда-то принадлежала ее отцу. На столе в рамочке стояла старая фотография. Рыжеволосая девочка лет десяти. Памелла в детстве.