Охотники, переглядываясь, двигались вперед, каждый думая о своем. Я, к примеру, думал, что за вознаграждение за этого мортиса можно, наконец, съездить отдохнуть с семьей: я с женой, старший сын и дочка.
***
Наследить.
Сломать ветку.
Сдвинуть камень.
Показаться, но только лишь слегка, чтобы подогреть интерес и выявить желание идти следом. Только бы звери не поняли, что их уводят от логова.
И, уйдя подальше, замереть на мгновение, раздваивая сознание. Вниз, к мерно катящей свои воды реке. Тихо метнулась легкая тень — вторая четверка зверей идет по следу, который петляет, как заяц, возвращаясь на одно и то же место.
Показаться и здесь.
Пошуметь.
Сломать ветку.
Сдвинуть камень.
И — снова вернуться в тело, оставленное в горах.
Минутку дать прийти в себя.
Чтобы вновь сорваться в бешеный бег.
***
Запасы пищи стали подходить к концу: вяленого мяса и сушёных фруктов осталось самое большее на два раза, хлеб засох и превратился в сухари. Воду мы не брали — кругом было достаточно родников и пресных речушек, чтобы не испытывать жажды.
В первую нашу ночевку, когда мы еще не разбивались на четверки, несмотря на выставленных часовых, пропал основной запас еды: осталось только то, что было сложено у костра. Вопросов сразу возникла куча: какой был смысл красть еду, если можно было перебить всех нас? Или не всех, а некоторых, эффект был бы такой же. Назад мы не повернули по причине того, что еду можно добыть и по пути, все отряды так и делали, тем более, что трудности это не представляло никакой. Каждый в отряде — охотник в прямом смысле этого слова, либо на медведя, либо на волка, и уж поймать рыбу или мелкого зверька он всяко в состоянии.
Во время второй ночевки место вокруг лагеря метра на четыре в ширину было вытоптано до состояния застарелой тропинки: будто там прошёлся табун мертвяков стройными рядами. И опять же, никто ничего не видел и не слышал.
Чем выше поднимались в горы, тем чаще стали попадаться следы чужой жизнедеятельности. Вот аккуратно сложенный каменный очаг: небольшой в диаметре и тщательно засыпанный землей и крошкой горной породы. А вот расставленный силок, который легко сделает даже ребенок, простая петля, спрятанная в редкой траве. Или, к примеру, схрон в дупле: сух. паек, спички, тонкие щепочки, свернутая в трубочку бумага, все упакованное достаточно герметично, и небольшая металлическая фляжка. Мы ничего не трогали, вдруг все это принадлежит охотнику, а не мертвяку?
***
Задержать.
Без еды они повернут назад.
Без одежды тоже.
Украсть еду.
Испортить одежду.
Затоптать следы, оставленные детенышами.
Порвать бумаги, по которым звери сверяются.
Самих не трогать — мы же не такие, как они.
***
Как-то, на третий день, нам показалось, что сзади, где мы только прошли, плачет ребенок. Весь отряд замер. Тишина. Только ветер гудит. Едва двинулись вперед, как плач послышался снова. Хныкающие и рыдающие звуки резко прозвучали в стоящей тишине, эхом отражаясь от окружающих гор. Теперь гораздо отчетливее и яснее, так, что его четко услышал каждый из нас.
Да, плач раздавался сзади. Вернуться? Черт! А если это простой заяц или ястреб? Терять время? А вдруг это пропавший мальчик? Черт!
Мы вернулись. Отмахали на три часа назад, и, естественно, никого не нашли. Никого и ничего. Ни мальчика, ни мертвяка. Ни следочка. Что, черт возьми, тогда это было? Коллективная слуховая галлюцинация на фоне желания найти искомое?
Потеряв шесть часов, мы снова двинулись по следу. Связавшись в назначенное время со второй половиной отряда, выяснили, что такие же непонятные истории происходят и у них. К примеру, кто-то, неизвестно кто, в клочья разорвал карты местности, которые были у каждого уважающего себя охотника. Другое дело, что особо на ход охоты это не повлияло, так как местность каждый знал, как свои пять пальцев. Но вопрос оставался: зачем?
Весь наш путь был наполнен подобной мистической шелухой: то запеченная рыба протухнет. Рыба, пойманная и запеченная буквально накануне, прикопанная горячими углями, протухла за шесть часов! Или, к примеру, развешанные на просушку вещи оказывались порчеными. А раз мы наблюдали дрожащее марево, как в жару в пустыне воздух кажется жидким и становится похожим на какой-то вход в потусторонний мир.
***
Не вышло!
Их не остановить!
Когда закончилась еда — звери стали добывать ее сами.
Бумажки спалили в костре.
На странности не обращают внимания.
Завлечь их.
Оттянуть внимание от гор.
Прокричать, как ребенок.
Еще раз.
Получилось. Свернули.
***