— Да? — Я вытаращилась на балдахин над кроватью. У меня все еще не укладывалось в голове, что я разговариваю об этом. И с кем — с двенадцатилетним мальчиком. — Правда?
— Конечно. По крайней мере, многие из нас. Разумеется, если мы не сделаем все правильно с первого раза. Но такое редко с кем случается. Видишь ли, в том, что произошло с Джессом, виновата его вконец испорченная карма, из-за которой он сбился с пути к нирване. Ему нужно лишь найти способ вернуться обратно в тело, которое ему было суждено получить после, ну знаешь, предыдущего тела, и тогда все будет хорошо.
— Дэвид, а ты уверен, что сейчас в компьютерном лагере? — поинтересовалась я. — А то у меня ощущение, будто мама и Энди по ошибке высадили тебя в лагере для йогов.
— Сьюз, — вздохнув, произнес Док. — Послушай. Я всего лишь хочу сказать, что тот скелет, который ты увидела, — это был не Джесс, ясно? Джесс с ним больше никак не связан. Так что не расстраивайся из-за этого. Идет?
Я решила, что самое время сменить тему.
— Так что, у тебя в лагере есть симпатичные девчонки?
— Сьюз, — строго начал Док, — не…
— Так я и знала. Как ее зовут?
— Заткнись! Слушай, мне пора. Но помни, что я сказал, хорошо? В воскресенье я приеду домой, так что мы сможем продолжить разговор.
— Ладно, — ответила я. — Тогда до встречи.
— Ага. И Сьюз?
— Да, Док… то есть Дэвид?
— Береги себя, ладно? Тот Диего — ну, тот тип из книги, который предположительно убил Джесса, — производит впечатление… подлого человека. Тебе лучше быть начеку, иначе… ну, неважно.
Вот именно, что неважно.
Однако этого я Доку говорить не стала. Просто попрощалась. А что еще мне надо было сказать? Детка, Феликс Диего — это только цветочки? Слишком я была расстроена, чтобы задумываться над тем, что, вполне вероятно, мне придется разбираться с еще одним мстительным призраком.
Однако по-настоящему я расстроилась, когда Гвоздик вскарабкался в открытое окно, выжидающе оглянулся и мяукнул…
А Джесс так и не появился.
Даже после того, как я позвала его по имени.
Как правило, они так не делают. В смысле, призраки. Они не приходят по первому зову.
Однако Джесс в большинстве случаев приходил. Хотя в последнее время он появлялся даже прежде, чем я успевала позвать его вслух, когда я только-только задумывалась об этом. И вдруг бум — и он уже стоял передо мной.
Вот только не в этот раз.
Ничего. Ни единой искорки.
Ладно, сказала я себе, положив Гвоздику кошачьих консервов и силясь держать себя в руках. Все хорошо. То есть это же ничего не значит. Может, у него дела. Все-таки во дворе обнаружили его скелет. Возможно, Джесс сопровождает его в морг, ну или куда там его отвозят. Джесс ведь ни малейшего представления не имеет ни об индуизме, ни о карме. Во всяком случае, насколько мне известно. Для него собственное тело наверняка значит гораздо больше, чем простой сосуд для души.
Там он и пропадает. В морге. Следит, как поступят с его останками.
Но прошло несколько часов, на улице стемнело, и Гвоздик, который обычно выходит поохотиться в ночи на мелких вредителей и на любую подвернувшуюся чихуахуа, как ни удивительно, забрался на постель, где я бездумно листала журналы, и боднул головой мою руку, ожидая, что я его поглажу…
В общем-то, тогда я и поняла.
Тогда я и поняла, что случилось что-то очень-очень плохое. Так как этот кот меня на дух не переносит, несмотря на то, что именно я его кормлю. И уж если он забрался на мою постель и боднул меня в руку в ожидании ласки… Ну, вы уж меня простите, но это означает, что моя вселенная рушится.
Потому что Джесс не собирается возвращаться.
Но он же обещал, не переставала я повторять про себя, потихоньку начиная паниковать. Он поклялся.
Однако минута уходила за минутой, а Джесс так и не появлялся, и я поняла. Просто поняла и все. Он исчез. Его тело нашлось, и значит, Джесс больше не числился без вести пропавшим, а это, в свою очередь, означало, что ему больше незачем было торчать неподалеку от моей спальни. Теперь-то уж точно незачем — в точности, как я и пыталась ему вчера объяснить.
Но в его голосе звучала такая непоколебимая уверенность… Уверенность, что этого не случится. Он ведь рассмеялся. Рассмеялся, когда я впервые об этом упомянула, — будто сама мысль о подобном была нелепа.
Вот только где же он тогда? Если он не ушел — на небеса или в следующую жизнь (не в ад; Джессу нет места в аду, — даже не сомневаюсь, — если таковой вообще существует) — тогда где он?
Я попыталась позвать отца. Не по телефону или чему-то подобному, потому что таким способом, ясное дело, до отца в тот мир не дозвонишься. Я попробовала вызвать отца откуда-то из астрала, где бы он сейчас ни находился.
Ну и само собой, он тоже не явился. Хотя он никогда не приходит. Ну, иногда, конечно, появляется. Но редко и не в этот раз.
Хочу вас заверить, обычно я так не паникую. Я хочу сказать, обычно я крайне деятельная особа. Случись что — и я, ну, иду надирать задницы. Как правило, все именно так и происходит.
Но сейчас…
По какой-то непонятной причине я не могла здраво рассуждать. Вот вообще. Я просто сидела в своей темно-зеленой удобной пижаме, а в голове крутилась одна и та же мысль: что же делать? Что же делать?
Серьезно. Ситуация была хуже некуда.
Только поэтому я поступила так, как поступила. Раз сама я не могла ничего придумать — что ж, в таком случае мне нужен был человек, который скажет, что делать. И такого человека я знала.
Пришлось говорить вполголоса, потому что время перевалило за одиннадцать, и все, кроме меня, само собой, уже легли спать.
— Отец Доминик у вас? — спросила я.
Человек на том конце провода — судя по голосу, пожилой мужчина — меня не понял.
— Что такое, милочка? Я вас едва слышу.
— Отец Доминик, — как можно громче повторила я. — Прошу вас, мне надо срочно поговорить с отцом Домиником. Он у вас?
— Конечно, милочка, — ответил собеседник, и я услышала его выкрик: — Дом! Эй, Дом! Тебя к телефону!
Дом? Да как он смеет называть отца Доминика Домом? Никакой почтительности.
Однако мое негодование тут же испарилось, как только я услышала спокойный глубокий голос падре. До этого момента я даже не представляла, насколько соскучилась, ни разу не увидевшись с ним за лето, тогда как в школе встречала его каждый день.
— Алло?
— Отец Дом, — сказала я. Нет, не сказала. Признаюсь честно: я прорыдала эти слова. Я безнадежна.
— Сюзанна? — Отец Доминик был явно ошарашен. — Что стряслось? Почему ты плачешь? С тобой все в порядке?
— Да, — ответила я. Ну ладно, не ответила, а всхлипнула. — Дело не во мне. Это Дж-Джесс.
— Джесс? — Тон его голоса изменился, как всегда, когда разговор заходил о Джессе. Отцу Доминику потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к моему соседу. По-моему, я даже догадывалась о причине. Отец Доминик не только священник, а еще и директор католической школы. Ему так и так не положено одобрять всякие вещи вроде проживания в одной комнате парня и девушки… даже если парень, ну знаете, мертв.
И я это понимала, потому как медиатор отличается от обычного человека. Обычные люди могут запросто пройти сквозь привидений. Они постоянно так делают и даже не осознают этого. Ну, возможно, ощущают холод или замечают какое-то мелькание краем глаза, но, когда поворачиваются, — никого не обнаруживают.
С медиаторами же все иначе. Для нас призраки не просто сгустки тумана — они вполне материальны. Я не могу просунуть руку сквозь Джесса, в отличие от всех остальных. Ну, точнее, всех, кроме Джека и отца Дома.
Так что можно понять, почему падре не испытывал восторга по поводу Джесса, хоть тот и спасал мне жизнь столько раз, что я сбилась со счета. Ведь кем бы Джесс ни был в действительности, он все же оставался парнем, и жил в моей спальне, и… в общем, суть вы уловили.