Я киваю, потребность доставить ему удовольствие разливается по моим венам.
Почему он заставляет меня чувствовать себя таким образом? Я должна бежать или придумать, как выбраться. И все же, каждый раз, когда он рядом со мной, я попадаюсь в его ловушку. Он уже предупредил меня, что он не герой моей истории, и все же я жажду быть рядом с ним.
На том складе, когда он стоял в тени, не сводя с меня глаз, я что-то почувствовала. Каждый раз, когда наши глаза встречаются, возникает странное притяжение, и если бы он не чувствовал этой связи, то, конечно же, не заявил бы о своих правах на меня. Другие мужчины на складе выглядели удивленными, увидев его, шокированными тем, что он принял девушку как свою собственную, так почему сейчас? Должно быть что-то большее. Что-то, что он видит во мне, что-то такое, что интригует его, привлекает. Все, что я знаю, это то, что если бы ему было все равно, он позволил бы Сломанному Носу отвезти меня домой, и моя ночь была бы совсем другой.
Я качаю головой, и его рука убирается. Возможно, я придаю этому слишком большое значение. Может быть, он просто почувствовал, что пришло время привести кого-нибудь домой, чтобы потрахаться, а на меня просто оказалось проще всего заявить права.
— Почему я? — я спрашиваю его. — В той комнате были еще четыре девушки. Ты мог бы легко взять любую из них.
Он откидывается на спинку стула с напряженным взглядом, и я не утруждаю себя ожиданием ответа, которого явно не последует. Я поднимаюсь на ноги, когда волна разочарования захлестывает меня, беру стакан воды со стола и подношу его к губам, прежде чем сделать быстрый глоток.
Переводя дыхание, я пристально смотрю на него.
— Ты когда-нибудь скажешь мне, кто ты?
Он не двигается, его губы даже не дрогнули, но то, как он смотрит на меня в ответ, наполнено такой дерзостью, что я готова нарушить все его правила и поставить этого ублюдка на место. Зная, что для меня лучше, я сдерживаю себя и разочарованно вздыхаю, прежде чем, наконец, отвести взгляд.
Я прохожу мимо него, у меня пропал аппетит, когда его сильные пальцы обхватывают мой локоть, резко останавливая меня.
— Я должен пойти по делам сегодня вечером, — говорит он мне, когда мой взгляд опускается, чтобы встретиться с его взглядом, этот сильный акцент творит со мной ужасные вещи. Но в его прикосновении ничего нет. — Однако, когда я вернусь, ты встретишься со мной в моих покоях.
Я тяжело сглатываю, заглядывая глубоко в эти темные ямы ада.
— Почему?
Мой румынский похититель встает, возвышаясь надо мной, когда я поднимаю взгляд, пойманная в его злобном взгляде. Он наклоняется, его тело прижимается к моему, его пальцы спускаются к моему запястью, его запах ошеломляет меня и заставляет мои колени ослабеть.
— Потому что я собираюсь трахнуть тебя достаточно сильно, чтобы ты поверила, что хочешь этого.
И с этими словами он ослабляет хватку и проходит мимо меня, исчезая обратно в своем доме. Я смотрю ему вслед с разинутым ртом, мое сердце бешено колотится, в равной степени испытывая ужас и головокружение от того, что вот-вот произойдет.
8
КИЛЛИАН
Целый парк внедорожников с затемнением подкатывает к остановке возле дома Дейго Донателли, подонка, который заказал налет на мой склад. Он глава небольшой мафиозной семьи, пытающийся подняться по служебной лестнице — и сжигающий мосты в процессе, — но после сегодняшней ночи от семьи Донателли останутся одни руины.
Под покровом темноты моих людей едва видно, когда они высыпаются из внедорожников и окружают поместье Донателли. Я привел ошеломляющие цифры, и хотя мне, конечно, не нужно, чтобы это было успешным сегодня вечером, это также служит предупреждением всем остальным, кто желает выступить против семьи ДеЛоренцо.
Я провел день, обзванивая жен и семьи тех, кто был убит во время вчерашнего рейда, чтобы помочь организовать похороны, и с каждой скорбящей женой, с которой я разговаривал, я клялся, что с наступлением ночи добьюсь справедливости, которой они заслуживают.
Это был тяжелый день, и хотя иметь дело со смертью — всего лишь еще одна часть работы, я не буду лгать и говорить, что это меня не касается. Ужас от того, что я делаю и кем я стал, всегда был в моей душе, и однажды я не узнаю мужчину, который смотрит на меня в зеркало, но до тех пор я буду оставаться тем человеком, которым я нужен этой семье.
Единственной передышкой, которую я получил сегодня, был украденный момент с красивой женщиной, которую я теперь называю своей, у бассейна. Это было недолгое знакомство, и хотя моим намерением было просто проведать ее издалека, я обнаружил, что задерживаюсь, даже заняв место за столом.
Мне любопытно узнать о ней, и хотя сегодня утром я провел час, сидя у ее постели и просматривая файл, который дал мне Серджиу, я обнаружил, что это любопытство становится все сильнее. Я хочу познакомиться с ней поближе. Я хочу знать, почему она не пыталась сбежать, почему ее глаза вспыхивают интригой, а не страхом каждый раз, когда она смотрит в мою сторону, но еще больше мне нужно знать, почему мой пульс учащается каждый раз, когда я нахожусь в ее присутствии.
Я хочу прикоснуться к ней, хочу узнать, каково это — погрузиться в нее. Попробовать ее на вкус и заявить на нее права всеми возможными способами.
Она моя, каждая частичка ее принадлежит мне. Когда ее взгляд встречается с моим, я чувствую, что ее место прямо здесь, в моем мире. Я чувствую связь, электричество, которое пульсирует между нами, и я заинтригован. Я хочу узнать ее на более глубоком уровне, и тот факт, что я этого не делаю, весь день действовал мне на нервы.
Я почувствовал это на аукционе, в тот момент, когда ее невинный взгляд встретился с моим, и она беззвучно позвала на помощь, что между нами установилась какая-то связь, и хотя я настаиваю на своем заявлении, что я не ее герой, я не могу не хотеть им быть. Однако злодеи не могут позволить себе быть героями, не в моем мире. Такие мужчины, как я, не созданы для того, чтобы быть в центре внимания. Мы не созданы для того, чтобы нас прославляли. Мы живем во тьме, вдали от бдительных глаз населения в целом, где коррупция, деньги и кровопролитие рассматриваются как сила.
Хотя она знойная лисица и уж точно не невинна по обычным стандартам, по сравнению с миром, в котором я живу, она всего лишь беспомощный кролик, и правильным поступком было бы отпустить ее. Но я не известен тем, что поступаю правильно. Я делаю то, что хочу, и прямо сейчас я ничего так не хочу, как выебать из нее эту невинность.
И это именно то, что я планирую сделать, как только вернусь домой.
Желая поскорее покончить с этим дерьмом, чтобы вернуться домой и погрузиться в свою новую добычу, я оглядываюсь на своих людей, которые окружают поместье Донателли. Все находятся именно там, где им положено быть, с оружием наготове.