Гребаная чушь.
Я киваю головой, на самом деле не зная, что сказать, когда он похлопывает жену по своей руке.
— Прошу нас извинить. Я обещал своей жене потанцевать перед подачей ужина.
Киллиан коротко кивает и смотрит своему кузену вслед, когда они удаляются, и как только страх от его близости, наконец, покидает мои вены, мне ничего не остается, как глазеть на опьяняющего мужчину рядом со мной.
Жена?
Я знаю, что этот человек психопат, черствый и жестокий, но является ли он также ненормальным? Я знаю, что мы обсуждали наши требования сегодня днем, но я могла бы поклясться, что слово "жена" или "невеста" никогда не упоминалось в разговоре. Конечно, я бы это запомнила. Хотя, честно говоря, я не думаю, что помню хоть что-то после того, как он сказал, что я рожу ребенка в течение следующих двух лет. Я до сих пор потею от этого откровения.
Заметив мой пристальный взгляд, Киллиан раздраженно выдыхает, прежде чем пронзить меня тяжелым взглядом, хотя то, как вспыхивают его глаза, дает мне понять, что прямо сейчас у него есть все время в мире для меня.
— Что теперь, Кьяра? — спрашивает он, уводя меня вглубь комнаты и не позволяя мне ни на секунду растаять от того, как звучит мое имя на его умелом языке.
— Ухххх... Ты издеваешься надо мной? — я заикаюсь, едва в состоянии выдержать его пристальный взгляд. — Ты только что назвал меня своей женой. Какого черта, Киллиан? Я знаю, у нас... странное соглашение, но жена? Я не помню, чтобы подписывала свидетельство о браке. Черт возьми, я тоже не помню, как шла к алтарю в огромном пышном платье и клялась любить тебя в болезни и здравии. Хотя, честно говоря, у тебя есть склонность накачивать меня наркотиками, так что кто знает, что могло случиться, пока я была без сознания.
Киллиан притягивает меня ближе и опускает руку мне на поясницу, прежде чем повести на танцпол, подальше от любопытных глаз.
— С тобой обязательно все должно быть так драматично? — спрашивает он, выходя на танцпол, беря меня за руку и кружа, не подозревая о том, как я дрожу, находясь так близко к Серджиу.
Киллиан слегка тянет меня, и я резко возвращаюсь назад, мое тело прижимается к нему, моя рука опускается на его широкую грудь, его близость не оставляет от Серджиу ничего, кроме далекого воспоминания.
— Как мы обсуждали сегодня днем, ради твоей собственной защиты и защиты моей семьи я не могу позволить тебе сохранить свое имя. Поэтому я решил, что ты возьмешь мое.
Я изумленно смотрю на него.
— В качестве твоей жены?
Он кивает.
— Ты сказала, что тебе неприятно, когда тебя называют моей собственностью. Это все еще так?
— Да, — выпаливаю я. — Конечно, это все еще так. Я не изменила своего мнения за последний час.
— Тогда это то, что я могу тебе предложить, — говорит он мне, небрежно ведя меня по танцполу, в то время как шепот о нашем нынешнем семейном положении распространяется по комнате, как лесной пожар. — Как моя жена, ты будешь носить имя, которое не поставит под угрозу мою семью или бизнес. Мир узнает тебя не как мою собственность, а как мою супругу. Мою жену. И хотя я знаю, что мы еще не достигли этого, в глазах внешнего мира это именно то, кем ты будешь.
Твою мать. Я прерывисто вздыхаю.
— Я не знаю, как устроены браки там, откуда ты родом, но здесь, в США, брак — это партнерство. Равноправие.
Его движения замедляются, когда он сосредотачивается на моем испуганном взгляде, его рука обнимает меня за талию и прижимает к себе.
— Нет, милый Ангел. Этот брак предназначен только для публики и для сохранения твоей личности в тайне. Когда мы окажемся в суматохе моего дома, мы продолжим, как и договаривались изначально. Ничего не изменится. Ты принадлежишь мне, Кьяра. Я могущественный человек, и я не могу просто уступить эту власть другому. Меня так не воспитывали. Уже сейчас уступать вашим многочисленным просьбам было непросто.
— Я бы точно не назвала это уступкой.
— Нет? — спрашивает он, приподняв бровь, его пальцы проникают под материал моего платья и касаются поясницы. — Я не думаю, что ты осознаешь, насколько сильно имеешь надо мной влияние.
Я делаю глубокий вдох, с трудом проглатывая комок в горле, в то время как мое сердце бешено колотится. Чуть больше недели назад моя жизнь выглядела как мешок с дерьмом, и я могла бы поклясться, что дальше все пойдет только под откос. Но сейчас Киллиан ДеЛоренцо, самый разыскиваемый и могущественный человек в мире, смотрит на меня так, как будто все его будущее у меня на ладони.
Слова не вырываются у меня, и он разворачивает меня, позволяя шелковому платью струиться вокруг меня, прежде чем притянуть обратно, давая мне небольшой шанс собраться с мыслями и осмыслить его слова. Я смотрю на него снизу вверх, чувствуя на себе взгляды каждого человека в комнате.
— Я думаю... Я бы очень хотела стать твоей женой не только в глазах общественности.
Его лицо смягчается, когда он проводит пальцами по моей спине.
— Ты была со мной неделю, Кьяра. Ты не понимаешь, о чем просишь.
— Возможно, и нет, — соглашаюсь я. — Но я знаю, что чувствую, и я знаю, что это электричество между нами — не то, что ты испытываешь каждый день. Только не говори мне, что ты этого не чувствуешь.
— Конечно, я это чувствую. С того момента, как наши взгляды встретились на том складе, я почувствовал связь с тобой. Твоя душа взывала о помощи, и с того самого момента я был загипнотизирован, но это не повод брать тебя в жены в мире, с которым ты еще не знакома. Я знаю, ты, возможно, так не считаешь, но это было бы жестоко. Когда я действительно сделаю тебя своей, это произойдет с широко открытыми глазами.
Он снова разворачивает меня, наш темп замедляется, когда слова, сказанные между нами, начинают иметь такой большой вес.
— Я в ужасе от того, что может означать эта жизнь с тобой, но в то же время я также в ужасе от того, что ты меня отпустишь.
— Я знаю, Милый Ангел.
Он прижимает меня обратно к своей груди, пока мое сердце продолжает бешено колотиться. Каким-то образом моя жизнь превратилась в какую-то извращенную сказку, и все мои самые мрачные фантазии стали реальностью. Только я не могу забрать домой героя. Я получаю злодея, и это в десять раз более захватывающе, чем когда-либо мог быть белый рыцарь. Я имею в виду, черт возьми. Я сомневаюсь, что у белого рыцаря хватило бы смелости так глубоко засунуть анальную пробку в задницу своей девушки в первый раз, когда он прикоснулся к ней.
Хитрая усмешка тронула уголок моего рта, и я увидела, как его глаза заискрились от возбуждения.