Какой гребаный мудак.
Я понятия не имею, как мне разыграть эту карту, но что я точно знаю, так это то, что мне нужно держать глаза широко открытыми. Я могу чувствовать, что здесь у меня преимущество, но, по правде говоря, я веду войну, о которой ничего не знаю, и прямо сейчас я для Серджиу всего лишь баррикада, которая стоит прямо на пути к тому, чего он хочет.
Криста помогает мне принять душ, и, убедившись, что я не собираюсь поскользнуться и пораниться еще больше, она оставляет меня в покое, а я не торопясь смываю засохшую кровь с волос. Киллиан и Криста хорошо постарались прошлой ночью, но ничто так не помогает почувствовать себя чистыми, как настоящий душ.
Я не тороплюсь счищать пену со своего тела, а потом, просто потому, что большую часть ночи провела, лежа на полу в ванной, снова чищу себя. Когда я, наконец, чувствую себя чистой, и мое тело расслабляется под теплой водой, я закрываю краны и тянусь за полотенцем, прежде чем замечаю чистое нижнее белье и шелковый халат, которые лежат прямо за дверью ванной.
Легкая улыбка растягивается на моем лице. Я едва знаю Кристу, но она заботится обо мне так, как никто никогда раньше не заботился, и хотя я знаю, что она просто делает свою работу и следует приказам, она всегда делает все возможное.
Одевшись, я сушу волосы и несколько минут втираю увлажняющий крем в воспаленную кожу, делая все возможное, чтобы не смотреть на свое отражение в зеркале. Оно некрасиво. Синяки темные и неумолимые, а из-за наложенных швов все выглядит только хуже. Чем меньше я смотрю на них, тем больше у меня получается притворяться, что их не существует — до тех пор, пока я не зевну или не пошевелюсь не в ту сторону, и тогда все возвращается на круги своя.
Как только обезболивающие начинают действовать, и моя головная боль притупляется, я спускаюсь вниз и нахожу Кристу, вносящую последние штрихи в то, что выглядит как обед Киллиана.
— Это для Киллиана? — спрашиваю я, разглядывая еду и прикидывая, сколько из нее я смогу украсть. Несмотря на то, что я только что позавтракала, я все еще могу есть.
— Конечно, — говорит она, подозрительно глядя на меня. — Он должен вернуться с минуты на минуту. Я собиралась оставить это для него в его кабинете.
Я поднимаю взгляд на Кристу, и застенчивая улыбка растягивает мои губы.
— Ты не возражаешь, если я отнесу это ему?
Она улыбается мне в ответ, как будто между нами только что открылся какой-то секрет, но, честно говоря, я понятия не имею, какой именно.
— Я бы совсем не возражала, — бормочет она, пытаясь подавить улыбку.
Желая сбежать до того, как она попытается найти в этом смысл, я беру нож и вилку и набираю полную тарелку, в то время как Криста наблюдает за каждым моим движением. Взлетев, я пробираюсь через огромное поместье, петляя по коридорам, пока, наконец, не оказываюсь в офисе Киллиана. Он огромен. Я проходила мимо этого места раньше, останавливаясь у двери, чтобы заглянуть внутрь, но у меня никогда не хватало смелости зайти внутрь. Сейчас все кажется другим. Как будто что-то изменилось между нами, и я больше не боюсь его так, как должна была бы.
Заходя внутрь, я обвожу взглядом роскошный офис, останавливаясь на большом письменном столе красного дерева и книжной полке в тон. Там есть отдельный бар с несколькими креслами, от которых веет атмосферой джентльменского клуба, и отдельная кладовка, в которой, я могу только предположить, хранятся секреты, в которые такой человек, как я, никогда не должен быть посвящен.
Пробираясь к его столу, я ставлю на него обед, следя за тем, чтобы он был идеально разложен по центру, но не могу не заметить, что здесь нет ничего личного. На самом деле, во всем поместье нет ничего личного. Ни фотографий, ни сертификатов, ни маленьких безделушек на полках. Как будто дом Киллиана может принадлежать кому угодно. Он мог бы просто уйти, и новый владелец мог бы въехать прямо сюда, ничего не меняя. Это обезличенное помещение, резко контрастирующее с маленькой квартирой, в которой я жила последние несколько лет. Я изо всех сил старалась украсить каждое помещение по своему личному вкусу — не то чтобы я могла себе многое позволить, но я старалась везде, где могла.
Любопытство берет верх надо мной, и я обыскиваю его кабинет в поисках любого признака того, что он человек или что в его теле есть хоть капля сентиментальности. Я начинаю с ящиков стола, но, увидев папку из плотной бумаги с моим именем на ней, решаю, что, возможно, ящики стола босса мафии — это действительно не то место, куда мне следует заглядывать.
Удивлена ли я? Нет. Я ожидала этого. Но при виде этого во плоти у меня что-то сжимается внутри, и это не совсем утешительное чувство.
Двигаясь по его кабинету, я подхожу к массивной полке. Он постоянно проводит здесь встречи. Так что наверняка у него на витрине есть вещи, которые он не будет возражать против того, чтобы на них взглянули любопытные глаза. Верно?
Черт. Может, мне лучше просто уйти.
Киллиан был так терпелив со мной. Он добрый и позволяет себе быть несколько уязвимым со мной, но я не знаю, как бы он отнесся к тому, что я вторгаюсь в его личное пространство — не то чтобы здесь было что-то личное. Это нарушение неприкосновенности частной жизни, и я уверена, что если бы мы поменялись ролями, я бы тоже не была так рада этому.
Черт. Кроме того, не похоже, что он изо всех сил старается скрыть от меня свою жизнь. Я уверена, что он ответил бы на любые мои вопросы, возможно, с большим количеством деталей, чем может вместить мой разум. Он продолжает предупреждать меня, что я должна бояться его, что он нехороший человек, и хотя я совершенно счастлива в своем маленьком пузыре иллюзий, часть меня хочет знать, насколько это далеко. Во что я на самом деле ввязалась?
Решив, что, вероятно, лучше всего сматываться, я разворачиваюсь на каблуках и выхожу из кабинета Киллиана, но что-то на полке заставляет меня остановиться.
Мои брови хмурятся, и я придвигаюсь ближе, не совсем уверенная в том, что вижу. Похоже на маленький тюбик губной помады, но он так неуместен в этом ужасающем пространстве дома Киллиана. Какого черта у него здесь помада?
Мои брови хмурятся, и я тянусь к нему, находя его ненормально тяжелым. Разглядывая маленький черный тюбик, я понимаю, что в нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Я собираюсь открыть его, когда понимаю, что это вовсе не помада. Вверху есть две маленькие кнопки и круг, и когда моя нелепая потребность все потрогать всплывает и поднимает свою уродливую голову, я нажимаю на кнопку.