Мое сердце выпрыгивает из груди, когда из меня вырывается панический визг.
— Что за черт? — я вскрикиваю, когда Киллиан молниеносно открывает ответный огонь, но это произошло так чертовски быстро, что я даже не могу вспомнить момент, когда он потянулся за пистолетом.
— Уведите ее отсюда, — рычит он. — В безопасную комнату.
Люди Киллиана врываются в комнату, каждый из них быстро занимает позицию, пока Криста карабкается вокруг кухонной стойки, хватает меня за запястья и тянет к себе.
— Что происходит? — я кричу, перекрывая звуки стрельбы.
— Не знаю, — кричит она в ответ. — Но я предполагаю, что это какой-то наемный убийца.
Какого хрена?
— Пошли, нам нужно выбираться отсюда.
Она притягивает меня сильнее, и я поднимаю взгляд в поисках Киллиана, отчаяние пульсирует в моих венах, но его нигде не видно. Пули со свистом пролетают мимо меня, вонзаясь в стену позади моей головы, и я быстро понимаю, что, если бы Киллиан не сбросил меня с ног, по стене были бы разбрызганы моя кровь и мозги, а не россыпь пропущенных пуль.
Мое сердце бьется быстрее, чем когда-либо прежде, и когда я двигаюсь недостаточно быстро, один из людей Киллиана рывком ставит меня на ноги и мертвой хваткой вцепляется в мою руку, толкая вперед. Криста вскакивает на ноги, и, прежде чем я успеваю опомниться, я оказываюсь в кладовке Кристы, которую проталкивают сквозь стену в какую-то безопасную комнату.
— Что происходит? — я спрашиваю, резко оборачиваясь, чтобы встретиться с парнем лицом к лицу, но прежде чем я успеваю полностью разглядеть его черты, между нами захлопывается тяжелая металлическая дверь, погружая комнату в тяжелую тишину.
— Привет, — говорит Криста, хватая меня за руку и поворачивая лицом к себе. — Все в порядке, мы будем здесь в безопасности, пока угроза не будет нейтрализована. Киллиан не допустит, чтобы с нами что-нибудь случилось.
— Срань господня, — выдыхаю я, немедленно начиная расхаживать по комнате, прежде чем на самом деле трачу секунду, чтобы осмотреться и понять, что эта комната могла бы служить пригодным для жилья бомбоубежищем. Там есть маленькая кровать, смежная ванная комната и полка с едой, водой и оружием. — Что, черт возьми, это за место?
— Это моя безопасная комната, — говорит Криста. — По всему дому разбросано несколько безопасных комнат. Ты была бы удивлена, узнав, как часто ими пользуются.
Мои руки дрожат, и я продолжаю расхаживать по комнате.
— Это безумие. Снаружи в буквальном смысле вооруженный человек.
— Киллиан позаботится о нем в считанные секунды, — говорит она мне, прежде чем пройти через маленькую безопасную комнату к экрану.
Она берет пульт дистанционного управления с маленькой полки, на которой лежит экран, и включает его, а я наблюдаю, как она переключает каналы с разных камер.
Главные ворота. Парадная дверь. Зона у бассейна. Лабиринт. Кухня. И, наконец, задняя часть участка за бассейном, как раз там, где я видела стрелка, спрятавшегося в кустах.
Люди Киллиана повсюду, оружие наготове, они мчатся навстречу угрозе, пули летят туда-сюда. Киллиан ведет своих людей как воин, и я полностью загипнотизирована — и, честно говоря, немного возбуждена.
Он невероятный. Он даже не дрогнул, прежде чем броситься в бой. Его сила и мужество не похожи ни на что, что я когда-либо видел, и мне приходит в голову, что, возможно, он такой, какой есть, не просто так. Он убивает людей не ради развлечения, он защищает ту самую семью, которую поклялся защищать, даже если для этого придется рискнуть своей жизнью. Если бы его враги увидели, что семья Делоренцо слаба, их убрали бы одного за другим, а этого Киллиан никогда бы не допустил.
Он убивает по необходимости.
Он совершает немыслимое, потому что тяжесть выживания его семьи лежит исключительно на его плечах. И прямо сейчас он реагирует на угрозу. Он защищает людей, которые ему небезразличны, и в данном случае он защищает меня.
Не будь его здесь прямо сейчас, я бы наверняка уже была мертва.
Я наблюдаю за тем самым моментом, когда Киллиан исчезает в густых кустах на самом краю границы участка, в тех самых кустах, в которые он предупреждал меня не забегать, и у меня перехватывает дыхание. Страх бурлит в моих венах, парализуя меня с каждым яростным ударом моего бешено колотящегося сердца.
Как может Криста так спокойно стоять в стороне, когда он рискует своей жизнью? Он мог умереть в любой момент, и последнее, что я сказала ему, было то, что я никогда не смогу полюбить такого мужчину, как он.
Слезы наполняют мои глаза, а руки начинают дрожать. Все это нехорошо.
— С ним все будет в порядке, — успокаивает Криста, садясь рядом со мной и хватая меня за руку. Она крепко сжимает ее, не отрывая взгляда от того же проклятого экрана. — Киллиан знает, что делает. Его учили быть лучшим.
Считанные секунды кажутся часами, когда я наконец вижу, как Киллиан выходит из густых кустов, а его люди тащат за собой мужчину. Они стоят прямо за кустами, когда толкают его на колени перед Киллианом.
На экране нет звука, но ясно, что у них идет жаркий разговор, и, судя по позе Киллиана, он взбешен. Стрелок, очевидно, дает ему не те ответы, которые он ищет, и когда его взгляд перемещается вверх и он что-то говорит своему начальнику службы безопасности, стрелок в панике вскакивает на ноги.
Я судорожно хватаю ртом воздух, ужас пронзает мою грудь, и прежде чем крик может вырваться из моего горла, киллер выхватывает пистолет из кобуры одного из молодых охранников, приставляет острие к нижней части его подбородка и нажимает на спусковой крючок.
Ужас охватывает меня, и я смотрю, как стрелок безжизненно падает на землю — часть его черепа больше не цела — и если раньше я думала, что Киллиан взбешен, то теперь он полон ярости.
— Что… что только что произошло? — спрашиваю я, мое сердце колотится так быстро, что причиняет боль.
— Он предпочел неминуемую смерть жестокости допроса Киллиана, — объясняет Криста. — И поверь мне, это был самый мудрый шаг, который он сделал за весь день. Никто не выходит с допроса без глубоких шрамов.
Дрожь пробегает у меня по спине, и я наблюдаю, как Киллиан отчитывает свою охрану за то, что она подпустила киллера достаточно близко, чтобы тот взял его пистолет. И с этими словами он разворачивается и направляется обратно к дому. Вскоре он выходит прямо из кадра, и на мгновение меня переполняет непреодолимая тяжесть.
Это действительно то, с чем ему приходится сталкиваться ежедневно? Неудивительно, что его сердце так полно тьмы. Если бы с этим столкнулся кто-то другой, он бы годами ходил к психотерапевту, но не Киллиан. Он стряхивает с себя это, как будто травма каким-то образом сделает его сильнее.
Раздается стук в дверь сейфовой комнаты, и когда механические замки отпираются, дверь широко открывается, показывая Киллиана в обрамлении солнечного света, льющегося через разбитое кухонное окно. Его темные глаза тут же встречаются с моими, впиваясь в меня, как охотник в поисках своей добычи, и, прежде чем я успеваю опомниться, я несусь через безопасную комнату.