— Прости меня, Кьяра. Я...
— Нет, не вешай мне лапшу на уши, — говорит она, направляясь ко мне через комнату. — Ты напуган. Ты открылся кому-то впервые в своей жизни и теперь тебе страшно.
— Я не из тех, кто боится собственного сердца, Кьяра.
— Тогда какого хрена? — требует она, становясь прямо передо мной, когда я встаю ей навстречу. — Я же говорила тебе, что готова. Я позволила тебе испоганить всю мою жизнь до такой степени, что мне не к чему возвращаться, да я и не хочу возвращаться. Я хочу этой жизни с тобой. Я хочу быть здесь, с тобой.
Обнимаю ее за талию, притягиваю к себе и целую в висок.
— Это просто не может продолжаться, — говорю я ей, чувствуя, как мое сердце разбивается вдребезги в груди. — Я попрошу своего водителя отвезти тебя домой, и я распоряжусь, чтобы Криста собрала твои вещи и доставила их.
Кьяра усмехается, уставившись на меня так, словно даже не узнает.
— Вот так просто, да? — спрашивает она прерывающимся голосом, когда слеза скатывается по ее щеке и падает на ключицу.
Я киваю, чувствуя, как глубоко в животе зарождается боль.
— Вот так просто.
Она пристально смотрит на меня, пока молчание между нами становится тяжелым, и я ненавижу предательство, которое растет в ее глазах. Она ломается прямо у меня на глазах, и я ни черта не могу с этим поделать. Мои руки сжимаются в кулаки по бокам, сопротивляясь желанию снова протянуть руку и утешить ее, но я поцеловал ее один раз, и это все, что я позволил себе.
Предательство в ее глазах быстро превращается в неприкрытую агонию, и вот так просто Кьяра поворачивается и выходит из моей спальни, не тратя ни секунды на то, чтобы обернуться. В тот момент, когда хлопающая дверь разрывает тишину, я позволяю боли поглотить меня и падаю на колени, зная, что, без сомнения, я только что потерял весь свой гребаный мир.
27
КЬЯРА
Очень больно.
Я сижу на заднем сиденье внедорожника Киллиана — единственный раз, когда я была в нем без него, и я никогда не чувствовала себя такой одинокой. Его водитель мчится по длинным, продуваемым ветром улицам, которые ведут обратно в город, который я когда-то называла домом, и каждый дюйм расстояния, которое он создает между нами, разбивает меня еще больше.
Я думала, что нашла свою вечность. Я думала, мы собираемся строить совместную жизнь, и после разговора, который у нас состоялся на кухне прошлой ночью, я просто не понимаю, что пошло не так.
Проснувшись в его постели, я прекрасно представила, как должно было пройти наше утро. Мы собирались провести часы, прижавшись друг к другу, испытывая самое сладкое удовольствие, которое только мог предложить этот мир. Мы бы позавтракали в постели и вместе отправились в душ, но только для того, чтобы трахнуться у стены. Я бы встала перед ним на колени и боготворила каждый дюйм его твердого, как скала, тела, и как только я бы полностью закончила, я бы начала все сначала, потому что нам суждено было быть вместе. Мы нашли свое счастье, и это был наш шанс наконец-то увидеть, как могла бы выглядеть наша совместная жизнь.
Даже в самых смелых мечтах я не думала, что проснусь и услышу эти слова, слетающие с его губ. Тебе нужно уйти. С того момента, как я вышла из его комнаты, эти слова терроризировали меня всеми возможными способами.
Тебе нужно уйти.
Тебе нужно уйти.
Они никуда не денутся, что бы я ни делала. Они постоянно крутятся в моем сознании, разрушая меня изнутри.
Как он мог просто отшвырнуть меня в сторону, как будто я никогда не имела значения? Я знаю, что все это еще так ново, но в тот момент, когда он спас меня с аукциона и отвез к себе домой, я смирилась с тем фактом, что никогда не вернусь. Я попрощалась со своей старой жизнью и начала узнавать, что приготовил для меня этот новый мир, и хотя это пугало меня до чертиков, я знала, что все будет хорошо, потому что рядом со мной был Киллиан, который защищал меня.
Не поймите меня неправильно, мысль о браке и детях в двадцать три года тоже приводила меня в ужас, но в исполнении Киллиана это казалось таким легким, таким естественным. Он заставил меня поверить, что я могу получить все, что захочу, но я ничего не хотела... только его. И теперь... Увижу ли я его когда-нибудь снова? Или он всегда будет не более чем воспоминанием, плодом моего воображения или историей, в которую никто никогда не поверит?
Дорога обратно в город долгая, и в последний раз, когда я делала это, Киллиан вырубил меня чертовски сильным успокоительным. Я была так зла из-за этого, но сейчас я бы все отдала, чтобы иметь возможность потерять сознание и проснуться в другой жизни, где воспоминания о нем не будут причинять такой боли.
Я влюблялась. В этом нет никаких сомнений, и в одно мгновение он выбил почву у меня из-под ног.
Как, черт возьми, я должна вернуться к своему пресному образу жизни после этого?
Слезы продолжают литься, но мне удается взять под контроль свое судорожное дыхание, и через час водитель, наконец, смотрит на меня в зеркало заднего вида. Я не питаю иллюзий, что Киллиан не потребовал бы, чтобы он присматривал за мной. Я также не сомневаюсь, что кто-то будет присматривать за мной в ближайшие недели. По крайней мере, до тех пор, пока я не исчезну из памяти Киллиана и не стану какой-нибудь девушкой, которую он когда-то знал.
К тому времени, как водитель останавливает машину перед моим многоквартирным домом, проходят долгие три часа. В тот момент, когда открывается дверь, свежий воздух ударяет мне в лицо, и я вспоминаю ту ночь, когда меня схватили на этом самом тротуаре.
Дрожь пробегает по моему телу, но я слишком измотана эмоциональными американскими горками, чтобы обращать на это внимание.
— Ты в порядке? — спрашивает водитель.
— Я ммм... На самом деле я не уверена, — говорю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал громче обычного шепота. — Когда меня похитили в первый раз, я потеряла сумку, в которой были ключи и все остальное. Я не уверена, что смогу попасть в свою квартиру. На самом деле, я даже не уверена, что у меня все еще есть квартира.
— Мистер ДеЛоренцо, несомненно, позаботился об этом, мисс. Ваш дом такой же, каким был до вашего отъезда, и арендная плата за него актуальна.
— О...
— Ты найдешь запасной ключ над дверным косяком.
Водитель смотрит на меня в зеркало, и я заставляю себя улыбнуться, но улыбка гаснет, когда он идет открывать дверь.
— Позвольте, я помогу вам донести сумки.
Отмахиваясь от него, я выбираюсь из машины и смотрю на него через открытую дверцу.