Мы останавливаемся в нескольких футах от Моники, пока она продолжает смотреть свое шоу, совершенно не подозревая, что жить ей осталось всего несколько мгновений. Киллиан заходит мне за спину и меняет мою стойку, расставляя ноги и поднимая руки, пока пистолет не будет направлен прямо ей в затылок.
— Если она попытается убежать, — шепчет он мне на ухо. — Стреляй.
Я тяжело сглатываю и киваю, чувствуя, как начинают действовать нервы, но все, что я могу сделать, это наблюдать, как он обходит меня и нагло приближается к ней. Он откидывается на спинку дивана, как будто его пригласили на ланч, и только после того, как он откашливается, она понимает, что она не одна.
Моника резко оборачивается, ее глаза расширяются, когда она замечает Киллиана, сидящего в футе от нее, и когда она переводит взгляд на меня, ужас на ее лице делает все стоящим того.
— Нет, — выдыхает она, давая понять, что не ожидала, что я выживу после ночи с Иезекиилем.
Киллиан поднимает один палец и прижимает его к губам, предупреждая ее хранить молчание, и когда она заметно сглатывает, а ее глаза наполняются ужасом, она делает, как ее просят. Этот палец двигается, показывая Монике встать, и, как обученный робот, она поднимается с дивана, не в силах отвести от него взгляда.
Она — его очарованная аудитория, и это только показывает, какой властью он обладает. Это одновременно завораживает и пугает, но я бы не хотела, чтобы было по-другому. Человек в его положении должен быть таким. Ему нужно запугивать тех самых людей, которыми он управляет, чтобы подобные вещи не происходили. Но Монике и Серджиу стало слишком комфортно, и они по глупости поверили, что они выше закона Киллиана.
Киллиан встает и медленно обходит диван, пока не оказывается прямо у нее за спиной, и теперь, когда он вышел из поля ее зрения, ее взгляд останавливается на мне, и впервые я понимаю, каково это — смотреть прямо в глаза смерти.
— Ты видишь мою прекрасную жену? — Киллиан бормочет, его голос едва слышен из-за телевизора. — Ты знаешь, что происходит с людьми, которые причиняют вред тем, кого я люблю?
Тело Моники заметно дрожит, но она не осмеливается попытаться убежать. Она знает свою судьбу, и хотя она может быть напугана, она также принимает ее.
Затем, будучи добрым человеком, каким я его знаю, он поднимает руки — одну обхватывает за подбородок, а другую кладет на затылок — и резким движением прекращает ее страдания, отказываясь затягивать их дольше, чем необходимо.
По комнате разносится ужасающий треск, и вот так же безжизненное тело Моники падает на пол.
Взгляд Киллиана останавливается прямо на мне, удостоверяясь, что со мной все в порядке. Эта смерть не была похожа на другие, свидетелями которых я была до сих пор. Эта была другой. Это не было кровавым или безрассудным. В этом не было ничего дикого или жестокого, просто... легкой. Это была женщина, и хотя она творила со мной ужасные вещи и заслужила миллион смертей, это неприятно отзывается у меня в груди.
Мой взгляд падает на ее безжизненное тело, когда Киллиан подходит и встает рядом со мной.
— Все кончено, Ангел, — шепчет он, нежно целуя меня в висок. — Она никогда больше не сможет причинить тебе боль.
Я проглатываю комок в горле и киваю, и вот так мы поворачиваемся и выходим из гостиной. Потому что, хотя Моника, возможно, мертва, ее муж определенно не мертв, и пока он не испустит последний вздох, мы не прекратим его поиски.
36
КЬЯРА
Киллиан ведет меня через огромный подземный безопасный особняк, и, дважды обойдя верхний уровень, мы начинаем спускаться на следующий. Он протягивает руку и забирает пистолет у меня из рук, и я понимаю, что дело вот-вот примет серьезный оборот.
Он здесь. Но где?
Мы медленно продвигаемся по дому, и Киллиан осторожнее, чем я когда-либо видела его раньше, проверяя места, куда большинству и в голову не пришло бы заглядывать, но Серджиу не какой-то случайный торговец наркотиками с улицы, которого нужно наказать. Он человек, который был рядом с Киллианом все эти годы. Он такой же жестокий, как и Киллиан. Они выросли вместе, тренировались бок о бок. Они знают слабости друг друга, знают, куда нанести удар и как сделать так, чтобы это имело значение.
Это первый раз, когда я рискую потерять его. Это может произойти в любом случае, поэтому, если Киллиан скажет мне пойти с ним, я пойду. Если он прикажет мне бежать, я буду бежать быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Что бы ему ни было нужно от меня, я сделаю это без вопросов, потому что идея уехать отсюда без него для меня неприемлема.
Если Киллиан умрет здесь сегодня, то и я умру. В этом нет никаких сомнений.
Мы проходим через главные спальни, мимо зоны отдыха и переходим на другую половину нижнего этажа. Здесь много закрытых дверей, и каждая из них заставляет меня нервничать, не зная, что может быть за ней.
Мы приближаемся к тому, что, как я предполагаю, является частным кабинетом, когда малейшее движение боковым зрением привлекает мое внимание, и я без колебаний спрыгиваю на землю.
— Налево! — я говорю Киллиану, но он уже видел это. Пуля просвистела прямо там, где мгновение назад была моя голова, и Киллиан выстрелил в ответ, пуля попала Серджиу прямо в колено.
— Аааа, черт! — рычит Серджиу, прежде чем нырнуть за диван.
Киллиан смотрит на меня, его глаза расширяются, когда он осматривает мое тело, убеждаясь, что в меня не попали.
— Я в порядке, — говорю я ему. — А теперь иди и приведи этого ублюдка, чтобы мы действительно могли покончить с этим.
Киллиан кивает и направляется к дивану, за которым прячется Серджиу, в то время как я остаюсь на полу, обшаривая взглядом комнату, чтобы убедиться, что все в порядке. Киллиан идет с такой уверенностью, что мне становится жарко, и когда он приближается к дивану, он держит пистолет наготове, но я не настолько глупа, чтобы предположить, что Серджиу не так подготовлен.
— Все кончено, — насмехается Киллиан. — Мы с тобой оба знаем, чем это закончится, так что ты вполне можешь выйти, чтобы мы могли спокойно покончить с этим.
Киллиан остается на противоположной стороне дивана и без предупреждения стреляет сквозь подушки. Я ожидаю услышать болезненный стон или, по крайней мере, вздох, но когда мы ничего не слышим, мое сердце начинает биться чуть быстрее.
— Что за...
Чья-то рука хватает меня за лодыжку, и меня тащит по мраморным плиткам, а из горла вырывается резкий вопль. У меня едва хватает времени, чтобы заметить, что Серджиу незаметно обошел спинку дивана и пересек гостиную.
Киллиан резко оборачивается, когда меня больно вздергивают на ноги за волосы. Ужас пронзает меня, зная, что он может убить меня в одно мгновение, так же быстро, как Киллиан убил Монику. Нет времени думать. Нет времени планировать. Я должна действовать сейчас, и я должна сделать это быстро.