Это сомнение... Он лгал. И вдруг, даже не прикасаясь к нему, она поняла, что он удерживал от нее, что так старался предотвратить, так отчаянно пытался найти другой путь. И она не могла поверить, что не подумала об этом раньше. Извлечение демона полностью убью его так же, как это может убить тебя. Не так ли?
Его голова повернулась в ее направлении, его глаза кратко вспыхнули прежде, чем он посмотрел на Ненависть. Хайди. Ты не можешь этого сделать. Поскольку есть только два возможных исхода. Ты застрянешь со всей Ненавистью, возможно теряя себя в ней, или, когда Ненависть, наконец, будет соединен обратно, ты уничтожишь его и умрешь.
Мне все равно. Если я умру, я могу вернуться.
И я не хочу твоих рук на нем.
Она тоже не хотела своих рук на нем. Не хотела касаться существа, что вырезало ее семью. Для Амуна, впрочем... что угодно.
- Все в порядке. Я готова дать тебе то, что ты хочешь,- сказала она Ненависти.
Хайди, предупредил Амун.
Она все равно продолжала. - Чтобы вернуть твоего демона ты должны позволить мне прикоснуться к себе. И как ты знаешь, я не могу прикоснуться, не причиняя боль. Этот маленький кусочек демона больно выходил, значит, стоит ожидать, что он будет больно возвращаться к тебе. Поэтому не боритесь со мной, хорошо?- Потому что она не собиралась отдавать ему демона. Она собиралась забрать его. Всего.
Независимо от последствий для себя.
Долгое время прошло в молчании, Ненависть застыл, размышляя, следует ли ей доверять. Наконец, осознав, что он не может иметь, что хочет любым другим способом, он кивнул. - Я позволю тебе дотронуться до меня.
Она испытала еще мгновение надежды. До…
- После того, как обеспечу твое сотрудничество,- закончил он. - Предашь меня, и твой воин умрет. Поняла?
Надежда полностью оправдалась. И не было больше времени, чтобы подумать, подготовиться. Секунду Ненависть был перед ними, затем позади них, как она и боялась. Он толкнул ее в сторону, стараясь не прикасаться к ее коже, и ударил сильным кулаком в голову Амуна. Ее воин упал на бок, но быстро правил себя, и так же быстро повернулся, рубя клинком.
Ненависть ожидал движение и дематериализовался, появляясь позади Амуна. Снова. Существо не имело никакого оружия, но потом, он никогда не нуждался в нем прежде, так зачем оно ему теперь? Он всегда использовал свои когти. Он полоснул когтями Амуна, царапая затылок воина.
Амун завыл в своей голове, ни звука сорвалось с его губ.
Он резко обернулся и бросился на Ненависть во второй раз. Его черные одежды зашумели, когда существо танцевал в сторону, и жуткий смех заполнил пещеру.
- Ты сильнее, чем другие, кого я убил от имени Хайди, но, как они, ты падешь. Я не убью тебя. Нет, я буду просто держать тебя близко к краю. И позже, когда у меня будет весь мой демон, я отпущу тебя.
Ложь. Она знала, в глубине души. Он не позволит никому из них уйти.
Хайди прищурилась на существо, ответственное за большую часть ее боли. Он был Ненавистью в чистом виде. И у нее была часть его в ней. Она была Ненавистью. Она привлекла эмоции сейчас, позволяя, ем наполнить ее, поглотить ее. Лед, всегда крутящийся в ней, цвел в ее венах, поворачивая ее кровь к отстою. Хорошо. Да. Это было ее целью, в конце концов. Это было тем, что богиня хотела, чтобы она сделала.
Уничтожать.
Воины продолжали сражаться, нападая, соединяясь, пролилась кровь. Амун был быстрее, чем она думала, и сумел посадить несколько ударов. Фактически, чем больше он боролся, тем быстрее становился, пока он, казалось, не предвидел где точно появится Ненависть вновь. Вскоре Амун поставил больше ударов и разрезов, чем его противник.
Однако. Это не мешало ей делать то, что нужно сделать. В конце концов, она хотела покончить с этим.
Двое врезались в скалистые стены пещеры, пыль клубилась вокруг них. Один бросает другого, и они бросаются в стороны, только чтобы опять налететь друг на друга. Ворчание и рычание раздаются эхом, сопровождающиеся треском ломающихся костей, шорох уставшей расщепляющейся плоти.
Ей придется прыгнуть в их середину.
Странный поворот событий, которого она никогда не видела.
Она бы боролась всю свою жизнь, чтобы остаться в живых, чтобы избежать боль смерти и возрождения. Однако, не в этот раз. Лучше умереть самой, чем позволить Ненависти жить. Лучше умереть самой, чем позволить делать больно Амуну. Она причинила ему достаточно боли. Она любила его больше, чем собственную жизнь. Более того, она обязана ему. Черт, она обязана его друзьям. Они потеряли одного брата из-за нее. Она не станет причиной потери Амуна.