И тогда лёд и в самом деле застыл на её коже, сочась из пор. То, что она видела, не могло быть реальным.
Просто не могло быть реальным.
Когда существо шагнуло из лачуги, всё ещё удерживая её, она потянулась и толкнула его в лицо, которого всё ещё не могла видеть, прикасаясь кожей к коже. Он завыл в такой же агонии, какую испытала она сама.
Несколько секунд ни один из них не мог разорвать контакт.
Наверное, они были прикованы друг к другу, приморожены льдом. Затем он уронил её, и она отползла назад, истекая кровью, испытывая боль. Всё ещё воя, он исчез. Просто в один момент он был здесь, а в следующий его уже не стало. Оставив её шатающуюся, неуверенную в том, что произошло, и как она сделала то, что сделала.
"Теперь ты отплатишь этим Повелителям, моя дорогая Хади?" - спросил Плохой Человек, возвращая её в настоящее. Он ей нравился ничуть не больше, чем злой.
Очередной ответ был вбит ей в голову. Она не забыла бы его, он стал такой же частью нее, как её руки и ноги. Возможно, даже более, потому что он был окружающей её бронёй, которая гарантировала её безопасность. "Перебить их всех." В конце концов они были убийцами и заслуживали смерти.
Пауза, молчание, а затем мягкие пальцы коротко взъерошили её волосы. "Хорошая девочка. Я ещё надрессирую тебя."
Мгновением позже картинка в голове Амуна изменилась. Он осознал, что больше не переживал заново её воспоминания, но теперь смотрел на девушку сверху вниз. Свет окутывал её, она была старше, уже женщина, и спала так невинно на покрытой серебристым шёлком кровати.
Было что-то знакомое в её имени, хотя он знал, что она изменила его. Хади тогда, но Хайди теперь.
Было что-то знакомое также и в окружающей её обстановке, но его ум отказывался преодолеть пропасть между вопросами и ответами.
У неё была копна достававших до плеч светлых волос, в которых она выкрасила розовые пряди. Её лицо опьяняло своей женственностью, несмотря на серебряное колечко, которое она носила в брови. Возможно, это потому, что её русые брови изгибались как лук купидона.
Ресницы, густые, как вороново крыло, приподнялись, на секунду подрагивая над вершинами идеально очерченных скул, обрамляя жемчужно-серые глаза, и затем снова опустились. Она пыталась проснуться, словно чувствуя его внимательный взгляд, но не смогла, позволяя ему тем самым продолжать.
Её изящный носик переходил в губы, которые напомнили ему только что распустившуюся розу. Её кожу, казалось, постоянно покрывал румянец, как будто она была всё время возбуждена, оттенка солнечного поцелуя. Нет, подумал он. Не тронутая поцелуем солнца, но окроплённая его лучами, будто освещённая изнутри тысячами крошечных бриллиантов, вдавленных в её плоть. Не как у гарпий, чья светящаяся, многоцветная кожа напоминала ярчайшую радугу. Эта женщина, эта Хайди, на самом деле не светилась. Она была просто само воплощение красоты.
Он подумал, что мог бы вечность наблюдать за ней. Она была для него первым проблеском рая в том, что казалось бесконечным ночным кошмаром. Но, конечно же, даже это у него отняли.
Хотя он сопротивлялся, картинка снова сменилась, внезапно наполняя поле его зрения оранжево-золотыми языками пламени. Дымные шлейфы, извиваясь, поднимались наверх, наполняя резкий воздух чем-то, похожим на дыхание демона.
Перед ним горел город, дома трещали, когда падали балки и рассыпался дерн. Матери, выкрикивающие имена своих детей, отцы, лежащие лицами вниз в кровавой грязи с торчащим из спин оружием. Все они носили одежду, похожую на ту, которая была на маленькой Хади - теперь уже Хайди, напомнил он себе. Тёмные, изношенные одежды, жёсткие и грязные.
Не он один наблюдал за разрушением. Одиннадцать воинов стояли рядом с ним, с ярко-красными горящими глазами, с кожей, больше напоминавшей маску, прикрывавшую спрятанных под ней монстров. Монстров с остроконечными рогами, торчащими из черепов, отравленными клыками, выступающими из ртов и липкой чешуёй вместо бархатистой кожи.
Их покрытые запекшейся кровью грудные клетки вздымались и опадали в такт мощному дыханию, их ноздри были расширены. Их ладони сжимали кинжалы, в то время как их мысли наполняли его разум. Ещё.
Им нужно было больше. Больше огня, больше криков, больше смертей. Когда целый мир затопит кровью и костями этих драгоценных смертных, только тогда они будут удовлетворены. Выполнят своё предназначение.