Пламя уже полностью охватило заднее крыльцо, начинает подниматься выше переднего, лижет фасад.
Руки Лунной девушки в карманах черной кожаной куртки. Лицо бесстрастное. В глазах нет ничего, кроме отраженного огня.
Как и она, Харроу держит под жестким контролем тело и разум, но, в отличие от нее, не дает свободы и эмоциям. Это три признака здоровой психики.
Скука — состояние разума, близкое к эмоции. Возможно, эмоция, к которой чаще всего приводит скука, зовется отчаянием.
Лунная девушка вроде бы достаточно сильна, чтобы что-либо могло ее серьезно разочаровать, и однако борется со скукой такими вот средствами, как этот пожар. Исходя из этого, можно предположить, что она боится упасть в колодец отчаяния.
Отсветы огня бегут по траве, падают на Лунную девушку, одевают ее, словно она — невеста дьявола.
Свет появляется в среднем окне.
Кто-то проснулся.
Тюлевые занавески мешают заглянуть в комнату, но, судя по тусклости света и бесформенным теням, в ней уже полно дыма.
Дом стоит на сваях. Вероятно, пламя пробралось в зазор между черным полом и землей, и дым снизу пошел в дом.
Харроу думает, что слышит сдавленный крик, возможно, кто-то кого-то позвал по имени, но уверенности у него нет.
Инстинкт, столь несовершенный у человеческих существ, заставляет только что проснувшихся жильцов поспешить к передней двери, потом на кухню. И там, и там их встречает стена огня.
Луна бледнеет по мере того, как ночь становится ярче. Огонь уже принялся за углы дома.
— Мы могли поехать в другую сторону, — говорит Лунная девушка.
— Да.
— Мы могли найти другой дом.
— Выбор бесконечен, — соглашается он.
— Значения это не имеет.
— Не имеет.
— Все одинаковые.
Из дома доносится крик, пронзительный крик женщины. И на этот раз ей, тоже криком, отвечает мужчина.
— Они думали, что они — другие, — говорит Лунная девушка
— Но теперь они знают, что это не так
— Они думали, вещи имеют значение.
— Судя по тому, как заботились они о доме.
— Резной карниз.
— Миниатюрная ветряная мельница.
Характер криков меняется, теперь это крики боли, а не ужаса.
Огонь уже бушует в доме, за окнами. Дерево горит, как порох.
Люди, похоже, тоже горят.
В среднем окне тюлевые занавески исчезают в короткой вспышке.
Перед домом двухполосное шоссе прячется в темноте, которую разгонит только рассвет.
Наружу летят осколки стекла — кто-то в доме разбивает окно, на фоне огня появляется темный силуэт. Мужчина. Он снова кричит, но это скорее не крик, а вопль боли.
Голос женщины уже смолк.
Выйти через окно не так-то просто. Мужчина нагибается, чтобы открыть шпингалет, поднять нижнюю половину.
Огонь набрасывается на него, он валится назад, от окна, в костер, который недавно был спальней, замолкает.
— Что он кричал? — спрашивает Лунная девушка.
— Не знаю.
— Он кричал нам?
— Он не мог нас увидеть.
— Тогда кому?
— Не знаю.
— Соседей у него нет.
— Нет.
— Никто не мог помочь.
— Никто.
Жар вышибает стекла еще в одном окне. Надуваются и лопаются пузыри краски: пок, пок, пок. Гвозди от нагрева теряют прочность, трещат соединенные ими доски и бревна.
— Ты голоден? — спрашивает она.
— Я бы что-нибудь съел.
— У нас хорошая ветчина.
— Я сделаю сэндвичи.
— С горчицей.
— У нас есть хорошая горчица.
Спиральные языки пламени создают иллюзию, что дом вращается, словно пылающая карусель.
— Как много цветов у огня, — говорит она.
— Я даже вижу что-то зеленое.
— Да. Там. На углу. Зеленое.
Дым поднимается в ночь, ничего, кроме дыма, искорок пламени, сажи, которые забираются все выше и выше, стремясь дотянуться до неба.
Глава 13
Поскольку до завтрака и утренней прогулки оставалось несколько часов, Эми не собиралась кормить собак печеньем.
— Толстые собаки мне не нужны, — жестко заявила она.
Как раз для таких случаев держала в холодильнике пластиковый пакет с нарезанной морковкой.
Усевшись на пол среди деток, дала кружочек сначала Этель, потом Фреду, наконец Никки. Они энергично захрустели морковкой, облизнули губы.
— Достаточно, — решила Эми, раздав по шесть кружочков. — Мы же не хотим ярко-оранжевых какашек, правда?
Принесла собачью лежанку из кабинета и положила в третий угол, наполнила водой вторую миску и поставила рядом с первой.