В знаменитой картине Рембрандта «Портрет женщины с алой гвоздикой» объект не контактирует со зрителем напрямую, дама погружена в задумчивость, так что зрителю остается только гадать, а о чем или о ком она думает. Художник очень четко рисует глаз, который ближе к зрителю, с ясной радужкой, излучающий внутренний свет, который показывает, что обладательнице этого глаза не чужды сильные чувства.
Брайан прекрасно понимал, что не может тягаться с Рембрандтом. Изощренность контраста полупрозрачных теней и сверкающего света в его последней версии глаз собаки настолько превосходила все то, что он рисовал ранее, как концептуально, так и по исполнению, что он задался вопросом: а каким образом ему удалось создать такой шедевр?
Даже засомневался, что рисунок этот — его творение.
И хотя в квартире он был один, хотя своими глазами наблюдал, как зажатые в его пальцах карандаши создают собачьи глаза, он все более убеждался, но нет у него ни таланта, ни мастерства, чтобы вершить эту удивительную четкость и сверкающую ни загадочность глаз, которые сейчас смотрели на него с листа бумаги.
В свои тридцать четыре года он никогда не сталкивался со сверхъестественным и не питал к нему ни малейшего интереса. Будучи архитектором, Брайан верил в линию и свет, в форму и функцию, и красоту сооружений, которые строились на века.
Вырывая из альбома лист с последним рисунком, откладывая его в сторону, он не мог избавиться от ощущения, что талант, проявившийся в изображенных на бумаге собачьих глазах, принадлежит не ему.
Возможно, он вошел, как говорят психологи, в состояние полета, когда вдруг рушатся барьеры сомнения в себе, которые так любит возводить мозг, и талант получает возможность выразить себя в полной мере, безо всяких ограничений, ранее его сдерживавших.
Но он не мог принять такое объяснение, потому что не чувствовал контроля над ситуацией, тогда как в состоянии полета человеку положено полностью владеть своими способностями и реализовывать их на всю катушку.
Перед ним вновь лежат чистый лист бумаги, требовавший его внимания.
«На этот раз рисовать буду только глаза. — подумай он. — Целиком уйду в глаза».
Но прежде всего следовало прерваться. Он положил карандаш на стол… но тут же поднял его, даже не размяв пальцы, будто рука обрела собственную волю.
Чуть ли не наблюдая за собой со стороны, взял нож и заточил карандаш.
Потом подготовил к работе и остальные, на одних грифель заострил, на других затупил, сначала ножом, потом наждачной бумагой, наконец отложил в сторону последний карандаш.
Отодвинул стул от стола, встал, подошел к раковине, чтобы умыться холодной водой.
Протянув правую руку к крану, обнаружил, что держит в ней карандаш.
Брайан посмотрел на стол. Среди карандашей, которые он оставил рядом с альбомом, одного не хватало.
Прежде чем Эми пригласила его принять участие в спасательной операции, он поспал только час. Усталость и объясняла его нынешнее состояние, эти маленькие неувязки.
Брайан положил карандаш на разделочный столик у раковины и какое-то время смотрел на него, словно ожидал, что карандаш поднимется в воздух и прыгнет ему в руку.
Умывшись холодной водой, Брайан вытерся бумажными полотенцами, зевнул, потер щетину на щеках и подбородке, сладко потянулся.
Ему требовался кофеин. В холодильнике стояли банки «Ред була», которые он держал под рукой на случай, если для сдачи заказа в срок работать придется всю ночь.
Когда он открывал холодильник, карандаша в правой руке не было: его сжимали пальцы левой.
— Вот к чему приводит усталость, — прокомментировал Брайан.
Положил карандаш на стеклянную полку холодильника перед пластиковым контейнером с недоеденными макаронами.
Открыв банку «Ред була» и сделав долгий глоток, Брайан закрыл дверцу холодильника, оставив карандаш на полке. Закрывая дверцу, четко зафиксировал, что карандаш лежит на полке перед контейнером с макаронами.
Вернувшись за стол и поставив на него банку «Ред була», обнаружил карандаш в кармане гавайской рубашки.
Конечно же, это другой карандаш, решил Брайан, не тот, что остался в холодильнике. И лежал в кармане с того момента, как он, Брайан, поднялся из-за стола.
Он сосчитал карандаши на столе, понимая, что не хватать должно двух: того, что в кармане, и того, что в холодильнике. Не хватало одного.
В полном недоумении Брайан вернулся к холодильнику, открыл дверцу. Карандаша, который он оставил на полке перед пластиковым контейнером с макаронами, не было.
Закрывая дверцу, он видел карандаш. Открывая — нет.