В темноте всё бывает страшнее, чем на самом деле. Путь опасный. Под ногами было скользко. Люди натыкались на брошенные впопыхах предметы… Не хватало воздуха…
Встретилось несколько перемычек, перегораживающих тоннель поперёк. Проходчики поставили эти преграды прошлой ночью, чтобы как-то задержать плывун. Делали преграды из того, что попадалось под руки: из брёвен, пакли, мешков с песком или просто из глины.
Наконец разведчики добрались до самой первой плотники недалеко от затвора. Тут уже было полно воды. Дальше идти нельзя!
Три фонарика осветили чёрное колышущееся море. По нему гуляли зловещие водовороты. Кругом остервенело лопались крупные липкие пузыри. Волны напирали на шаткую плотнику.
— Однако же быстро плывун наступает, — произнёс главный инженер. — Успеем ли мы со строительством? Придётся ускорить темпы.
С трудом они возвращались обратно. Дед весь промок. Его морозило. Зуб на зуб не попадал.
— Срочно наверх! — сказал Деду главный инженер.
Когда Михаил Григорьевич зашёл в тёплую бытовку, его сразу сморило. Тяжёлые веки непослушно закрывали глаза — хоть подпорки подставляй!
Буфетчица принесла ему горячий кофе с бутербродом:
— Выпейте, Михаил Григорьевич, да поспите часок. Легче станет.
Проходчики из его бригады все заснули вповалку.
— А я лучше на свежий воздух. — Дед вышел на шахтную площадку и глубоко вздохнул полной грудью.
За ним выскочил Некирка:
— Дед, ты куда?
— Да тут… — неопределённо буркнул Тихонович.
— Значит, нам по дороге!
Наступил вечер. Дождь прекратился. Разбежались тучки. Небо уже потемнело. Но ещё продолжала розоветь узкая кромка у самого горизонта. Погода успокоилась.
Только глубоко внизу не утихала буря.
Ярко вспыхнули прожекторы на Политехнической улице. Раньше по вечерам здесь не было столько света. Дед сразу это отметил.
Когда они приблизились к центру, увидели, что вся улица просела. Асфальт сморщился и покоробился. Во многих местах шоссе избороздили глубокие трещины. В них можно было засунуть руку по самое плечо.
Трамвайные пути тоже прогнулись и в нескольких местах лопнули. Треснувшие от напряжения концы рельсов вздыбились и угрожающе торчали вверх.
Под ногами то и дело просачивалась вода. Это лопались натуженные трубы городского водопровода. А в одном месте вдруг пробился настоящий фонтан.
Улица стала неузнаваемой.
— Прямо как в кино про войну, — сказал Вася Некирка.
Михаил Григорьевич огляделся. Вокруг было много незнакомых. На строительстве метро он раньше никогда их не встречал. Они пришли помогать. Прокладывали вдоль забора длинные алюминиевые шланги, откачивали из скважин воду.
Тут проходчиков окликнул знакомый голос.
— Идите сюда, — звал Володя Псюк. — Бачите, что придумали: клеем землю склеивать.
Какой-то бурильщик объяснил:
— Это не клей, а вяжущий полимер. Но он не хуже клея схватывает, и земля не трескается, не проседает.
Рабочие склеивали трещины, близко подползавшие к морозильной станции, — там, где находился главный шахтный холодильник.
Конечно, этот холодильник не похож на домашний. Нет белого шкафа с никелированной ручкой, нет решёток внутри. А главное — размеры!
Что может заморозить домашний холодильник? Два-три килограмма продуктов. А морозильная станция способна превратить в льдину целую улицу. От неё во все стороны уходят трубы, по которым мороз стекает в подземные скважины.
На двери станции Дед увидел свежую надпись: «Вход посторонним строго воспрещён».
Но они-то совсем не посторонние. Поэтому открыли дверь. И сразу почувствовали неприятный запах, от которого хотелось чихать.
Все приборы и машины здесь были покрыты толстым слоем белого инея. Напряжённо стучали насосы и дребезжали в окнах стёкла.
— Вы что, безграмотные! — набросился на них машинист-морозильщик. — Или читать не умеете? Или запаха не слышите?
— Мы помогать пришли, — попытались оправдаться проходчики.
Выглянул второй машинист и замахал на них руками:
— Не нужны нам помощники! — Он бесцеремонно вытолкнул их за дверь. — Уходите подальше отсюда!
Проходчики удивились. Они и раньше знали обоих машинистов. И всегда оба казались такими приветливыми и общительными. А тут…
— Какая муха его укусила? — удивился Некирка.
Но Дед догадался:
— Видишь, земля под станцией просела. Того и гляди — провалится. Тогда лопнут трубы, сломаются агрегаты. А значит — вытечет морозильная жидкость, вырвется газ. И всё полетит в тартарары!