— Ой, пика провалилась!
— Куда?
— К соседям в забой, — обрадованно ответил Гена.
— Опять ты меня напугал, — возмутился, но без злости, бригадир. — Я уж подумал — как в прошлый раз… Ну, Геннадий, ну, погоди!
Скоро было пробито второе отверстие, третье… В образовавшейся арке показалось счастливое лицо молодого проходчика:
— Эй, ребята, вали стену!
В обоих тоннелях собралось много народу. Все с нетерпением ждали, когда до конца разрушат крепкую промороженную преграду.
С двух сторон вгрызались в неё полтора десятка отбойных молотков. Проходчики отчаянно крошили неподатливый грунт. Казалось, вот-вот они скрестятся пиками, как мушкетёры.
Наконец, под звуки яростной дроби рухнула последняя преграда.
— Ура-а! — разнеслось по тоннелю.
Настали волнующие минуты. Через земляной проём бригадиры Скрипников и Костриков пожали друг другу руки и обнялись. Вокруг громко зааплодировали.
Победа! Как долго её ждали! С каким упорством боролись ради этого счастливого дня!
И вот теперь осталось только собрать из тюбингов два последних кольца и навсегда сомкнуть их между собой.
Маркшейдеры подгадали с миллиметровой точностью: оба чугунных тоннеля соединились тютелька в тютельку.
Так завершилась долгая и упорная борьба с непокорной стихией. Все горести и огорчения остались позади.
ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
— Двести тринадцатая? Поздравляем весь коллектив с успешным завершением строительства! Вы победили!
— Спасибо. Трудно досталась нам эта победа.
— Сколько ж времени ушло?
— Восемьсот сорок восемь дней потеряли на войну с плывуном.
— Теперь придётся навёрстывать.
— Да, собираемся применить скоростное строительство.
— Каким образом?
— Машины нам прислали новые. Попробуем с их помощью.
— Новое дело, новая техника. А люди-то прежние? Есть ли кому доверить те машины?
— Есть.
БЫТЬ ПЕРВЫМИ
Позади осталась плывучая земля с валунами. Опять в забое показались мягкие пласты зеленовато-голубой глины. Рубить её было куда легче, чем, скажем, замороженную землю. На этой глине и решили попробовать новый агрегат — механизированный проходческий щит.
Главный инженер так и сказал:
— Нечего людям напрягать мускулы на тяжёлых молотках! Пусть машина на свои стальные плечи взвалит трудную работу! И пусть человек только управляет машиной!
Поручили это дело Михаилу Григорьевичу Тихоновичу. Его бригаде предстояло испытать новый агрегат на скорость.
Бойкий Василий Некирка первым обо всём этом узнал:
— Назначили тебя, Дед, командиром подземного корабля.
— Подожди радоваться. Ещё справимся ли… — Михаил Григорьевич немного волновался.
«В любом деле трудно быть первым, быть пионером, — рассуждал про себя бригадир. — Может быть, потом люди сто раз повторят то, что ты сделал. И даже лучше, чем ты сделал. Но это будет потом, когда уже всё выверено, опробовано. А сначала нужно самому проявить смелость, нужно самому достичь такой высоты мастерства, какой до тебя ещё никто в проходческом деле не достигал…»
Быть пионером, когда ты ещё учишься в школе, — ответственно и почётно. Быть пионером, когда ты взрослый человек, — ответственно, почётно, но и рискованно. Есть риск ошибиться, подвести тех, кто доверяет тебе и твоей бригаде.
Дед вспомнил замечательного донецкого шахтёра Алексея Стаханова, который поставил рекорд добычи угля. За одну ночь он нарубил столько угля, сколько не смогли нарубить четырнадцать шахтёров! Понадобилось шесть железнодорожных вагонов, чтобы увезти всё это топливо.
После него много раз люди повторяли работу «по-стахановски». Но Стаханов был первым!
Теперь Дед уже не скажет, что землерубам из бригады А задали обычную задачку. С новой машиной работать придётся тоже по-новому.
Сначала надо хорошо поучиться.
— Опять?! — удивился Иван Прудников. — Вот чего в нашем метро выше головы, так это учёбы. Ну прямо-таки не шахта, а университет.
Вася Некирка подошёл к нему с озабоченным видом. Лизнул свой палец, а потом дотронулся до Иванова плеча.
— Пш-шш! Шипит, — ехидно сказал он. — Да ты, Ваня, не кипятись. Оставь пары на машину.