Но смирненькой эта речка кажется, пока зажата со всех сторон землёй. А стоит её тронуть, дать ей хоть маленький выход — вырвется она, разъярённая, из своего русла. Да ещё и землю потащит за собой.
Это и есть плывун!
ЗЕМЛЯ ГУДИТ
Костя Татаринович ростом невелик, худенький. Похож на подростка. На вид никогда не скажешь, что у него необыкновенная сила.
А попробуй с ним поздороваться, сразу почувствуешь его твёрдое рукопожатие — до хруста в пальцах.
По тоннелю он ходил всегда налегке. Какой бы ни был мороз, а у него всегда ворот нараспашку. Все давно уж понадевали шерстяные куртки, он же так и остался в синем брезентовом комбинезоне.
Жарко ему.
Каска у него на затылке. Из-под неё выбиваются прядки волос, прилипают к потному лбу. И щёки пылают. Глаза у Кости весёлые, лукавые — будто в них чертенята попрятались.
Костя за любое дело принимался сразу, без проволочек. Он считал: хорошее начало — уже половина успеха. Если будешь долго собираться, тянуть резину, то даже лёгкая работа покажется трудной.
А сегодня у него что-то не ладилось. Может быть, потому, что принимал он смену от незнакомого бригадира.
Тоннель роют без перерыва, круглые сутки. Если одни плохо сработают, другим за них приходится всё переделывать. В метро иначе нельзя.
Костя привык принимать работу от Тихоновича. Он ему полностью доверял. Знал, что в бригаде Деда люди приучены делать дело добротно, аккуратно, товарищей не подводить. В забое после них — порядок.
Теперь, когда Деда с бригадой перевели на другую шахту, придётся привыкать к новым людям. Будут ли они также помогать друг другу? Сегодня Костя принимал у них смену в первый раз. Своё задание они не успели закончить. И вот сейчас Костиным проходчикам приходилось заливать бетоном оставшиеся за тюбингами дыры. Как раз за этим занятием и застал его начальник шахты.
— У Скрипникова беда! Скорей на помощь!
Косте дважды объяснять не надо.
— Ребята, айда к «нижним»! — скомандовал Татаринович.
Проходчики побросали свои молотки, соскочили с мест. Схватили топоры, лопаты, ломы, пилы — и бегом по тоннелю.
— А ты останься, — задержал бригадир Вячеслава Павлова, — насос промой.
Павлов тоже хотел бежать со всеми. Но и насос-пушку, которым заливают пустоты за тюбингами, оставлять грязным нельзя. Упустишь время — и раствор налипнет в шланге так, что никакими силами не отдерёшь.
…Гулко цокая сапогами, бежали проходчики к нижнему тоннелю. Начальник шахты по дороге успел им объяснить в чём дело. Да они и сами услышали. Под ногами гудела земля. Шум нарастал и множился. Они бежали шуму навстречу, и им было жутковато.
Нет, не за себя страшно. А за тех, кто сейчас там, внизу. Что с ними? Хотелось скорей добраться к ним. Путь неблизкий. Да ещё пустые вагонетки задерживают. Их приходится пропускать. Вот уж некстати столько порожняка спустили под землю!
Стонет, ревёт земля. И кажется, сотрясается весь тоннель.
— Скорей же, скорей вперёд!
Наконец они добрались до перехода, соединяющего оба тоннеля. По лесенке буквально скатились вниз. И услышали оглушительный рёв. Кругом громко трещало и скрипело, словно падали сломанные деревья в лесу. Время от времени ухало, как при горном обвале.
— Подождите здесь. — Начальник остановил проходчиков на рудничном дворе, а сам с Костей направился к месту аварии.
Странно: им никто не встретился. Оба были в недоумении. Всего лишь полчаса назад в нижнем забое было полно народу, а теперь — ни души. Уж не завалило ли всех?..
Побыстрее бы встретить тех, кто сейчас, может быть, нуждается в помощи. Где они? Тоннель идёт под уклон: далеко не разглядишь.
В это время со стороны ствола шахты показался низенький подземный электровоз. Он тащил совсем непривычный груз — тюки соломы.
Костя махнул рукой, и машинист остановился.
— Зачем солому везёшь? — спросил Костя.
— Главный распорядился.
Начальник шахты и Костя — хоть и не дозволено — прицепились за подножку и быстро домчались до затвора.