Он уже не испытывал невыносимой боли во всём теле и не чувствовал себя человеком, побывавшем на электрическом стуле. Он надеялся, что оставшиеся последствия пройдут в ближайшее время. Жжение на коже утихло, а опухоль от ушиба на лице почти исчезла, осталась лишь небольшая красная отметина.
Люк не глядя зашвырнул лётный комбинезон в кабину и оглядел ангар, в котором оставались лишь механики экипажей. Даже Хан и Чуи покинули свой верный «Сокол», присоединившись к собранию. Взглянув на хронометр, Люк тихо выругался и бросился по направлению к отсеку командования. Еще не достигнув дверей, он услышал голоса.
— Генерал Соло, ваша команда собрана?
Похоже, теперь Хан стал официальным членом Альянса.
— О, да, моя команда готова. Правда, у меня нет экипажа для корабля.
Вуки возмущенно взвыл.
— Эй, я не хотел тебя обидеть, приятель. Просто я не могу говорить за тебя.
— Генерал, вы можете рассчитывать на меня, — произнесла Лея.
Люк поспешно вошёл в зал.
— Я тоже с тобой!
Ему было безразлично, какая именно миссия возложена на команду «Тысячелетнего сокола» — он просто желал быть со своими друзьями. Впрочем, после общения с ботанами во время битвы за Котлис Люк имел примерное представление о предстоящем задании.
Лея встала и обняла его. С неприкрытой тревогой заглядывая в глаза, она спросила:
— Люк, что случилось?
Он не сделал попытки отстраниться, но нахмурился.
— Я прошу тебя: дай мне немного времени.
Она медленно кивнула и отступила.
К нему подходили друзья, чтобы тепло поприветствовать, а Люку казалось, что он видит их лица впервые. Он всё ещё оставался там, в двух десятилетиях от сегодняшнего дня. Он с усилием изобразил на лице подобие улыбки.
— Привет, Хан. Привет, Чуи.
Во взгляде Хана он увидел сострадание и… готовность принять. Чуи приветливо рыкнул, и Люк улыбнулся им обоим, на этот раз совершенно искренне. Несмотря на жгучую боль, поселившуюся в сердце, его друзья оставались его семьей и дарили ему надежду. Он присоединился к общему собранию, внимательно прислушиваясь к деталям разрабатываемого плана. Подробности своей миссии он решил узнать чуть позже.
***
Лея наблюдала за Люком, отмечая для себя внезапно появившуюся в его движениях энергичность. Он выглядел вымотанным, но не позволял усталости взять над собой верх. В его глазах плескался океан боли, но тлела и новая искра — искра света… и какая-то горькая мудрость.
Что бы ни случилось с ним после их расставания на Татуине, он по-прежнему с надеждой смотрел в будущее.
========== Безмолвие ужаса… ==========
Люк чувствовал себя в круговороте огромного количества противоречивых мыслей и эмоций, который затягивал его всё глубже и глубже.
«Звезда Смерти». Палпатин. Вейдер.
Он испытывал невыносимую боль от мысли, что где-то рядом находится Император — тот, по чьей вине Энакин погрузился во Тьму, и тот, кто жестоко надругался над самим Люком. Люк не мог избавиться от образов, ощущений и страшных воспоминаний, даже заставляя себя думать о чем-то другом.
Он целенаправленно вызывал в себе воспоминания об Энакине и о том, какой яркой и глубокой была их связь в Силе.
Сейчас Люк признал, что он чувствовал эту связь во время их поединка в Облачном Городе. Мысль о том, чтобы воссоединиться с Вейдером не только как отец и сын, но как равные союзники, партнеры, вызывала в нем дрожь.
Люк ушёл в свою каюту на борту командного корабля повстанцев и теперь лежал, комкая в руках подушку, отчаянно желая чувствовать ладонями не набитый синтетическим пухом предмет, а что-то живое и тёплое. Нельзя сказать, что он сдался депрессивным мыслям, однако и счастья он не чувствовал. Люк понятия не имел, как описать то, что поселилось в его сердце. И он не мог определиться, было ли это ощущение неприятным.
Мечты об Энакине не волновали его физически — тело было слишком измученным и уставшим, чтобы испытывать возбуждение. Его наполняло странное сочетание страха и тоски. Люку необходимо было выговориться, он нуждался в общении. В ком-то, кто сможет его понять.
Словно в ответ на его отчаянное желание раздался тихий сигнал зуммера дверной панели, и Люк, не вставая с койки, отключил запирающее устройство, воспользовавшись Силой.
В каюту вошла Лея.
— Люк, пожалуйста, откройся мне, — она села на край его койки, и Люк сел, опершись на подушку спиной. Лея протянула ему стим-чай, и он, благодарно улыбнувшись, принял из её рук дымящуюся чашку.
— Спасибо за заботу и беспокойство обо мне, — он попытался уклониться от разговора и отвлечь Лею от незаданных вопросов. — Это помогает мне больше, чем ты можешь представить.
— Увы, я не могу помочь, потому и беспокоюсь. Ты такой далёкий. Что с тобой произошло, Люк?
Он внутренне содрогнулся, но взял себя в руки.
— Лея, я уже говорил, что не готов рассказать это кому бы то ни было.
— Если это что-то, что верховное командование должно знать…
Он поднял руку в перчатке, призывая ее остановиться и качнул головой:
— Верховное командование не должно беспокоиться о моей личной жизни.
— Твоя личная жизнь? — в темных глазах Леи вспыхнуло удивление.
Люк усмехнулся и кивнул:
— Знаю, это может показаться неожиданным, но я влюбился.
Она протянула руку и накрыла его ладонь своей.
— Это замечательно, Люк! Кто эта счастливица?
Он покраснел и отвёл глаза.
— Это мужчина.
— О, — Лея хихикнула и потрепала Люка по волосам. — Надеюсь, он милый?
— По-своему да.
Люк обрадовался хотя бы тому, что Лея приняла этот факт спокойно. По всей видимости, она испытала некоторое облегчение, избавившись от подозрений, что он всё ещё влюблен в нее, храня смутное чувство, зародившееся при их первой встрече.
— Так кто же он?
Люк снова покачал головой и пробормотал:
— Он не любит меня. По крайней мере, он не хочет этого признавать. И вряд ли он хотел бы, чтобы я говорил о нём с другими людьми. Он думает, что это неправильное чувство.
— Ох, прости, — Лея посмотрела сочувственно, и Люк ободряюще улыбнулся.
— Со мной всё будет в порядке. Я должен рассказать тебе больше, но пока не готов, хорошо? — Люк положил руку Лее на плечо и слегка погладил. — Я не пытаюсь оттолкнуть тебя. Я просто пытаюсь найти правильный ключ, чтобы открыть запертую дверь.
Она встала и задумчиво нахмурилась.
— Надеюсь, в этом нет ничего опасного.
— В любви и на войне всё возможно.
Лея нежно обняла Люка и прошептала:
— Скажи ему о своих чувствах, как только сможешь.
— Я надеюсь, что смогу.
***
«Тайдириум» представлял собой трехкрылый и обтекаемый шаттл имперского производства. Его внешний вид, привычный имперцам, в сочетании с транспондерным кодом, который Альянсу любезно предоставили ботанские шпионы, вселял надежду, что их команде удастся благополучно высадиться на Эндоре.
Шаттл вышел из гиперпространства. Лея, наблюдая за Люком и Ханом, пришла к выводу, что Хан точно не был тем человеком, в которого влюблен Люк. Между ними не было ничего похожего на энергию любовников или тайных увлечений.
Она всё еще находила странным и немного забавным то, что Люк оказался геем. В некотором смысле она была даже рада. Это означало, что она не причинит ему боль, не заставит ревновать, выбрав Хана. И тем не менее, ее огорчало то, что Люк влюбился в человека, которые не отвечает ему взаимностью.
Он несомненно был достоин того, чтобы быть любимым.
Когда «Тайдириум» приблизился к звездному суперразрушителю, глаза Люка расширились, и в них полыхнул страх. Он пробормотал:
— Вейдер на этом корабле.
Хан попытался подшутить и поднять настроение, но Лея понимала, что Люк прав. И когда он прошептал: