***
— Нет! Нет, вы не заставите меня это сделать! – вопли и крики разносились по всему второму этажу.
— Но, Сириус, — увещевал его спокойный и невозмутимый Гарри, — тебе ли бояться женщин?
— Нет! Вы что придумали?! Убери свои руки, Нюниус! Гарри, Гарри, пожалуйста, не позволяй им…
— Бедняжка, — наигранно печально вздохнула Джинни, с наслаждением потягивая кофе в гостиной. – Как сопротивляется-то. А ведь в его-то годы стресс противопоказан для здоровья.
— Сам виноват, — равнодушно отозвался Малфой, задумчиво рассматривая лежащие перед ним разноцветные ленточки. – Не надо было принимать подарки от незнакомцев, да еще и пить невесть какой виски. Как считаешь – зеленая или желтая?
— Лучше красную с золотым, — ответила Джинни. – Он же все-таки был гриффиндорцем.
— Да, пожалуй и правда… Невилл, ты закончил с кремом?
— С клубничным – да, еще ванильный остался, и корж надо допечь.
— Торт – это же так банально, — протянула Джинни, закидывая ноги на подлокотник близстоящего кресла.
— Зато какая будет начинка, — нехорошо ухмыльнулся Драко, и от его ухмылки Джинни пробрало до самых костей.
***
Сияющая именинница, словно бабочка, порхала по дому от одного гостя к другому. На одном из столов были свалены многочисленные подарки.
— Чтобы она ничего не заподозрила, — строго сказал Гарри под конец того злополучного собрания, — каждый должен подарить ей что-нибудь символическое.
Джинни не удержалась и, тихо хихикая, положила к остальным подаркам свой собственный – эротические чулки в сетку, упакованные в милую красно-розовую коробочку.
— Сегодня – точно пригодится, — весело сказала она в ответ на скептический взгляд Малфоя, когда утром заворачивала вещицу.
Драко, недолго думая, прикупил гриффиндорке изящный кулон, который на поверку оказался заколдованным и в необходимый момент должен был спеть какую-то донельзя похабную песенку.
МакГонагалл все-таки не удержалась и решила вручить бывшей ученице одно из редких изданий книги по Древним Рунам. Книга выглядела столь ветхой, что, казалось, рассыплется в любую секунду. Джордж, завидев сей фолиант, задумчиво пробормотал что-то про то, что нельзя дарить подарки, которым столько же лет, сколько и тебе самому, после чего заработал от МакГонагалл вполне осязаемый подзатыльник. Рон с Крамом принесли цветы, причем оба – ярко-красные розы. И теперь двое неудавшихся ухажеров раздраженно сопели друг на друга, изредка споря о том, чей букет больше, а чей – лучше пахнет.
Луна, судя по виду подарка, принесла тот самый крифакус, а Невилл не удержался и притащил уродливый, но безумно понравившийся Лавгуд, кактус. Кактус жутко вонял, посему несчастное растение вынесли во двор, дабы отпугнуть от еды мух, а заодно и не в меру прожорливых гостей. Джордж, тихо посмеиваясь, колдовал над пока спрятанным в кладовке тортом, пытаясь придать двум фигуркам на его вершине пошлую позу и изменить одну из голов на голову Сириуса Блэка. Гарри, нашедший друга за сим занятием, сначала попытался отобрать разнесчастные фигурки у Джорджа, но затем проникся, и они продолжили колдовать уже вместе. Откуда вообще взялись эти вылепленные из сахара человечки, не знал даже Джордж. Но он клятвенно заверял Гарри, что, когда он отыскал торт в одной из комнат, они уже были здесь.
— И чего это Миона такая счастливая? – шепотом спросила Джинни у ехидно смеющегося мужа, когда тот выходил из кладовки. – И что вы с Джорджем там делали?
— Просто я ей сказал, что Сириус сегодня придет, — как ни в чем не бывало отозвался тот, начисто проигнорировав второй вопрос. Джинни еще раз пристально окинула Гарри взглядом, а потом просто махнула рукой.
***
Слегка пьяная Гермиона, уединившись с Северусом Снейпом в беседке возле своего дома, что-то с энтузиазмом ему втолковывала. Тот изредка кивал и отчаянно жестикулировал, донельзя увлеченный беседой. Гости в тот момент допивали очередной ящик сливочного пива, щедро разбавленного огневиски, и уже затягивали песни. Кто-то даже попытался крикнуть «Горько!», но его вовремя остановили, напомнив, что еще не время, и что Сириуса здесь пока нет.
А в кладовке в это время огромный бисквитный торт, покрытый тремя слоями разноцветного крема, подозрительно пыхтел, ворчал и явно пытался что-то поведать этому миру.
— Ненавижу… ненавижу эту самодеятельность, этих инициативных, безмозглых… заговорщиков! – продолжал пыхтеть торт. – Кем они себя возомнили?!
Перевязанный, а вернее, связанный Сириус Блэк отчаянно пытался пошевелиться или хотя бы чуть-чуть ослабить путы, дабы выбраться и разорвать этот торт на мелкие кусочки изнутри. Но кто-то (а Сириус даже прекрасно знал — кто) заколдовал ленточки, придав им поистине железобетонную прочность. Сириус кое-как уселся внутри огромного торта и тряхнул головой, пытаясь избавиться от свисающей со лба ленточки. Судя по ощущениям, на голове у него был до безобразия гигантский бант. Бант! Он что – декоративный пудель?!
И ведь он даже не мог кричать – Нюниус наложил на него заклинание, понижающее громкость голоса. Так что пределом возможностей Сириуса, как ехидно выразился Гарри, был томный шепот.
— К тому же, — продолжил его невыносимый крестник, — тебе не в первой молча валяться в сторонке.
Если бы мог, Сириус бы тогда зарычал и отвесил этому паршивцу подзатыльник – Гарри до сих пор не мог удержаться и не напомнить о том, как позорно тогда Сириус избежал сражения в Министерстве Магии.
— Как он мог сговориться с моим злейшим врагом? – продолжал ворчать Блэк. – С Нюниусом! Предатель!
Внезапно шум снаружи усилился, а торт опасно качнулся. Блэк ощутил почти панический страх, осознав, что этот громадный шедевр кондитерского искусства имени Невилла Лонгботтома куда-то везут, и Сириус даже догадывался куда.
— И между прочим, совсем невкусный крем, — проворчал он. Мужчине удалось слизнуть часть крема изнутри, ибо никто даже и не побеспокоился о том, чтобы оградить пленника от таких неудобств, как торт, размазывающийся по коже при каждом неосторожном движении. При попытке откусить кусочек Блэк потерпел неудачу, ибо бисквит, который, видимо, пек тот же самый Лонгботтом, был еще крепче, чем те ленточки, которыми связали Сириуса.
— Гермиона, — донесся сквозь толстый слой торта ненавистный голос крестника, — двадцать пять лет исполняется лишь раз в жизни!