И Себастьян, безусловно, был горд тем, что мог назвать Марию своей. И душой, и телом.
Спектакль оказался довольно занимательным, отличные декорации, хорошие костюмы и вполне приемлемая игра актеров. За свою жизнь демон лицезрел сотни постановок этой пьесы Вильяма Шекспира, даже самую первую, стоя за спиной молодого драматурга.
Но в последние столетия смотреть спектакли стало намного приятнее, ведь плохо выбритая Афелия с накладной грудью и мерзким фальцетом – зрелище малопривлекательное.
Актеры в последний раз вышли на сцену поклониться рукоплещущей публике, Мария и леди Элизабет еще продолжали участвовать в этом бессмысленном ритуале, а юный господин уже пожелал покинуть зал, сославшись на необходимость подышать свежим воздухом.
Себастьян знал – граф не любит шум и ажиотаж, обычно завершающие представления, а также понимал, что перед дорогой мальчику необходимо посетить комнату для джентльменов.
Проводив господина до самой кабинки, забрав у него трость, и убедившись, что в уборной больше никого нет, дворецкий остался ждать. И тут его неожиданно окликнул знакомый манерный голос:
— Ах, Себастьянчик! Какая неожиданность найти тебя здесь! А я думал, демонам чужды подобные нужды?
Михаэлис мученически закатил глаза.
«Пожалуйста, только не сейчас!» — мысленно взмолился он, а затем все же обернулся к стоящему в дверях Красному жнецу.
Сегодня Грелль превзошел самого себя, ибо был облачен в вычурное алое платье и шляпку с полупрозрачной вуалеткой.
— Почему ты не восхищаешься дамой?! – капризно топнув высоким каблучком, возмутился жнец, — Или, по-твоему, мне не идет?
В его последних словах уже звучала обида.
— Мистер Сатклифф, — с самой милой улыбкой начал Себастьян, — В любой другой ситуации я мог бы доходчиво объяснить вам, что «дамам», заявившимся в мужскую уборную, не следует заговаривать с дворецким рода Фантомхайв, но сейчас у меня совсем нет на это времени.
— Хам! – оскорблено огрызнулся жнец, — Не могу поверить, что ты действительно предпочитаешь мне седую смертную шлюшку! Неужели, я не привлекаю тебя даже в этом потрясающем, откровенном платье?!
Решив, что разумнее игнорировать дальнейшие реплики раздражающего собеседника, Михаэлис достал щетку, и принялся начищать и без того сверкающую серебром рукоять трости господина. Но тут до слуха демона донеслась фраза, обращенная уже не к нему:
— А, вот и наш маленький раб! — издевательски пропел Сатклифф, — Хотя, уже не такой уж и маленький… Вы знаете, граф, что делают демоны со своими смазливыми рабами, когда те им надоедают? Обменивают, как коллекционные марки. В итоге вам все равно придется стать подстилкой для демонов, ведь ни для чего другого вы непригодны.
Себастьян резко обернулся, его глаза расширились, а сердце пропустило удар. В дверях кабинки стоял юный господин. На бледном лице мальчика отражалось презрение, но демон отчетливо ощутил боль, кольнувшую принадлежащую ему душу.
— Ой, бедняжка! Себастьянчик тебе ничего не сказал? Наверное, ждет, пока ты немного подрастешь, не все же любят малолеток, — продолжал мстительно издеваться Красный жнец, — Но не переживай, привыкнешь, может, тебе даже понравится, это ведь только поначалу больно. Хотя, не все демоны такие милые, как твой хозяин, другие могут и плетью отходить за строптивость или в преисподнюю спустить на денек…
От бессильной злобы у Михаэлиса вспыхнули алым глаза, удлинились клыки, а острые когти прорвали белую ткань перчаток. Забыв обо всем, он кинулся на жнеца и крепко сжал пальцами шею, так что из-под впившихся в кожу когтей, побежали алые струйки.
— Ты что, Себастьянчик?! – испуганно прохрипел Грелль, очевидно не ожидавший столь бурной реакции. Желто-зеленые глаза наполнились неподдельным страхом, когда воздух вокруг демона почернел от кружащихся перьев.
— Сейчас ты умрешь, — прошипел ему на ухо Михаэлис, — Медленно…
Неописуемая ярость переполняла черную душу демона, последствия уже не имели значения, а в мозгу билась лишь одна мысль: «Уничтожить эту мразь навсегда!»
— Себастьян, оставь его, — неожиданно прозвучал за спиной спокойный голос господина, — Пора идти в гардероб, наши дамы, наверное, уже спустились. Не хорошо заставлять их ждать.
Михаэлис замер, изумленный спокойствием графа, но оно дарило надежду на то, что возможно, все еще не так плохо.
Вернув себе подобающий дворецкому облик, демон одним сильным ударом впечатал оцепеневшего от страха жнеца лицом в мраморный пол, затем отряхнул руки и, поклонившись господину, учтиво произнес:
— Прошу прощения, милорд, – увлекся.
В ответ мальчик одарил его проницательным взглядом и едва заметно улыбнулся. Затем подошел, забрал свою трость и, развернувшись на каблуках, не спеша покинул уборную.
Пару секунд Себастьян стоял, не двигаясь, ему казалось, что во взгляде синих глаз отразилось разочарование и скрытая боль. Но демон не решился заглянуть в душу господина, и теперь не знал, как все исправить, какие подобрать слова и возможно ли это вообще…
Грелль завозился и тонко заскулил, бормоча что-то про свой нос, но Михаэлис заткнул его, вновь вдавив в пол носком ботинка, а затем быстро направился вслед за мальчиком.
До гардероба Себастьян шел молча, не зная, что сказать господину, а затем они встретились с юной маркизой, Марией и Паулой.
— Сиэль, с тобой все хорошо? – взволнованно спросила леди Элизабет, — ты такой бледный! Скорее нужно выйти на улицу! Может, ты поедешь назад со мной и Паулой?
— Все хорошо, Лиззи, я просто немного устал, — мило улыбнувшись невесте, успокоил ее юный граф.
Леди Элизабет сразу просияла и принялась весело щебетать, описывая свои впечатления от спектакля, а Себастьян боролся с желанием вернуться в уборную и все же прикончить Красного жнеца.
— Какая же прекрасная постановка! Я никогда не видела ничего подобного! — с искренним восторгом поделилась Мария своим впечатлением и с нежностью взглянула на мужа.
Ее слова немного отвлекли Михаэлиса от мрачных мыслей, но он все еще не решался взглянуть в глаза юному графу.
— Себастьян, подай плащ, — будничный тон подопечного не выдавал никаких эмоций.
Дворецкий помог господину одеться, подал цилиндр и перчатки, все, как обычно, вот только хрупкие плечи мальчика казались чуть более напряженными.
На улице стояла прохладная майская ночь, в чернильном небе сверкали звезды, а легкий ветерок доносил из ближайшего парка аромат цветущей сирени.
Пришло время рассаживаться по экипажам, Себастьян предполагал, что маркиза сразу поедет к себе, но юная леди выказала желание сначала доставить домой Марию, очевидно, намериваясь еще немного поболтать с ней по дороге. Разумеется, спорить с девушкой никто не стал, но демон понял, что ему не удастся отложить неприятный разговор с господином.
Себастьян помог графу сесть в экипаж, а затем запрыгнул следом, подав знак кучеру. Карета тронулась с места, и мальчик устало откинулся на мягкую спинку сидения, стянув с головы цилиндр.
В этот момент Михаэлис мог бы незаметно заглянуть в его душу, но Сиэль вдруг поднял голову и пристально посмотрел в глаза своему демону, словно собирался что-то спросить.
— Милорд, — решившись, заговорил Себастьян, — Все, что вы услышали от Грелля, я ни за что не позволю такому случиться, для меня вы никогда не будете рабом, для меня вы…
— Не надо, Себастьян, — неожиданно спокойно, прервал его юный граф, — Я давно все знаю. Но мне нет дела до того, что думают обо мне бессмертные твари, ведь для Высшего Света Лондона ты тоже всего лишь мой дворецкий…
На бледных губах мальчика появилась улыбка, и Михаэлис улыбнулся ему в ответ, с изумлением осознав, что услышал сейчас самые долгожданные слова.
КОНЕЦ.